Юлия Лунева - Босфор и Дарданеллы. Тайные провокации накануне Первой мировой войны (1908–1914)

«По существу, нетрудно будет заметить, — писал А. М. Руир, — что в основе исторического соперничества между царской Россией и Англией лежит вопрос о безопасности Индии, которую последняя старалась оградить со стороны медленно, но неуклонно приближавшейся к ней могучей военной державы. История не только азиатской, но и вообще всей прочей иностранной и, в частности, колониальной политики Англии наполовину продиктована нуждами обороны Индии от посягательств соперников» [27] Руир А. М. Англо-русское соперничество в Азии в XIX в. М., 1924. С. 147; Kazemazadeh F. Russia and Britain in Persia 1864–1914. P. 498–499; Gibbons H. A. The New Map of Europe. N. Y., 1926. P. 140. Tyler M. The European Powers and the Near East. Mineapolis, 1925 P. 190–191. Busch B. C. Britain and the Persian Gulf. 1894–1914. L., 1967. P. 307; Shuster W. M. The Stragling of Persia. L., 1912. P. 103–105. .

В своем стремлении прийти к соглашению с Россией британская дипломатия, помимо желания укрепить антигерманскую коалицию, руководствовалась мотивами колониальной экспансии в Азии. Э. Грей не принадлежал к числу английских политиков — авторов тезиса «русская угроза Индии». При этом он никоим образом не упускал интересы Британии в этом районе мира. «Два пути: 1) что-то похожее на оккупацию Сеистана и Южной Персии; 2) дипломатическое соглашение. Третий можно избежать одним из двух путей. Грей предлагал два решения проблемы: либо оккупацию Сеистана и Южной Персии, на которую потребуются значительные расходы и постоянное бремя новых сухопутных границ, либо дипломатическое соглашение, которое было бы предпочтительнее» [28] B. D. Vol. 4. № 350. Sir E. Grey to His Majesty King Edward. Sept. 24. 1906. P. 395. .

Однако в письме от 20 сентября (3 октября) 1906 г. Извольский убеждал начальника Генерального штаба, что Англия ради достижения соглашения была готова на весьма существенные уступки [29] РГВИА. Ф. 2000. Оп. 1. Д. 6643. Материалы о созыве Особого совещания для выработки соглашения с Англией 1906–1907 гг. Л. 92. . «Было бы крупной ошибкой не воспользоваться проявленным Англией желанием положить конец вековой англо-русской розни, приковывавшей наши силы к дальне- и средневосточному театрам, что позволит нам, когда наступит время, приложить эти силы к решению тех великих исторических задач, которые мы имеем на Ближнем Востоке и которые не сегодня-завтра могут быть поставлены на очередь ходом событий» [30] Там же. Извольский — Палицыну. 20 сентября 1906 г. Л. 92. .

Однако Извольский ни в одном из своих писем военному министру не утверждал, что за уступки в афганском вопросе Грей согласен обсуждать вопрос о Проливах. Благоприятное для России изменение режима Проливов со стороны Англии Извольский завуалированно называл «разрешением дел на Ближнем Востоке».

В это же время возникли серьезные недоразумения между Афганистаном и англо-индийским правительством по поводу признания пограничных линий. В российский Генеральный штаб пришло донесение от русского военного агента в Бухаре о том, что во взглядах правителя Афганистана произошла большая перемена: «По-видимому, он пришел к осознанию неизбежности сближения с Англией ввиду невозможности опереться на Россию» [31] РГВИА. Ф. 2000. Оп. 1. Д. 975. Выписка из донесения Д. С. С. Клемма. 19 сентября (2 октября) 1906 г. Л. 41. .

Сведения о России эмир получал от англо-индийского правительства, которое представляло положение страны в мрачных красках. От разведчиков в Генеральный штаб Афганистана также поступила информация о том, что «англичане хотели раздвинуть свою территорию до Кани и устроить по этому поводу новое разграничение с Афганистаном». Клемм сделал вывод, что «недоразумения эти англичане захотят уладить мирным путем и поэтому для получения спорной территории будут готовы на большие уступки. Усиление афганских гарнизонов как вдоль Белуджистана, так и Сеистана направлено главным образом против англичан» [32] Там же. .

«Англия в Сеистане всегда чинила препятствия России, — писал в секретной депеше гофмейстер Гартвиг в Главное управление Генерального штаба (ГУГШ), — нет сомнения, что самым тяжелым для престижа России последствием предложенной Англией сделки было бы то впечатление, которое произвел бы на персов наш отказ от наблюдения за Сеистаном; и шах, и его правительство усмотрели бы в этом сознание нашей невозможности, при нынешних политических условиях, защищать неприкосновенность персидской территории и готовность поэтому, на основании состоявшегося соглашения, уступить Англии вышеупомянутую провинцию» [33] РГВИА. Ф. 2000. Оп. 1. Д. 975. 28 сентября 1906 г. Секретная депеша гофмейстера Гартвига в ГУГШ. Л. 38. . Правительство Британии на протяжении нескольких лет пыталось завладеть Сеистанской телеграфной линией, проведенной Россией, и предлагало взамен свою Мешедо-Тегеранскую телеграфную линию, которая для России была совершенно бесполезной [34] Сент-джеймсский кабинет не позволял России утвердиться на Сеистанском телеграфе. Россия со времени его постройки шесть лет тщетно добивалась права на включение оконечных проводов в русские аппараты. Гартвиг сообщал, что, вопреки утверждению сэра А. Никольсона, «английские чиновники имеются на Сеистанской линии, а пребывание наших телеграфистов Никольсон считает противозаконным». . Подобные столкновения не способствовали сближению двух стран и вызывали негативную реакцию российского Генерального штаба.