Феликс Кандель - Очерки времён и событий из истории российских евреев [том 3] (1917-1939)

Деятельности ЧК посвящены многие страницы воспоминаний современников‚ отметивших активное участие инородцев – представителей национальных меньшинств – в карательных органах советской власти. И хотя большинство сотрудников ЧК составляли лица из наиболее многочисленных народностей страны‚ "чужаков" замечали в первую очередь‚ и по ощущениям тех лет складывалось представление о преобладающей роли инородцев в большевистском терроре.

Генерал А. Деникин: "Огромную роль в утверждении коммунистической власти‚ в особенности вначале‚ играли отряды наемников – латышей‚ китайцев‚ пленных венгров и немцев... Эти отряды составляли личную охрану советских самодержцев‚ комплектовали кадры палачей в ЧК и в армии‚ участвовали во всевозможных карательных экспедициях‚ усмиряли крестьянские восстания‚ истребляли интеллигенцию и "белых"‚ подогревали с тыла пулеметами дух красных воинов..."

З. Гиппиус‚ поэтесса: "Россией сейчас распоряжается ничтожная кучка людей‚ к которой вся остальная часть населения‚ в громадном большинстве‚ относится отрицательно и даже враждебно. Получается истинная картина чужеземного завоевания. Латышские‚ башкирские и китайские полки (самые надежные) дорисовывают эту картину. Из латышей и монголов составлена личная охрана большевиков‚ китайцы расстреливают арестованных... Чем не монгольское иго?.."

С. Боровой: "Первого мая 1920 года... происходила первомайская демонстрация‚ и в ней впервые и‚ как мне думается‚ единственный раз участвовала одесская ЧК. Шли под соответствующим плакатом и лозунгом. Их было довольно много. Поражало большое количество калек‚ горбатых‚ очень некрасивых‚ уродливых‚ физически ущербных и обиженных людей и большой процент евреев..."

В первые годы советской власти – по единодушному мнению современников – самыми заметными среди инородцев в карательных органах были латыши. С. Мельгунов‚ историк: "Латыши вообще занимают особое положение в учреждениях ЧК. Они служат здесь целыми семьями и являются самыми верными адептами нового "коммунистического строя"... В Москву из Латвии в ВЧК едут как в Америку‚ на разживу..." А. Измайлович‚ левый эсер (воспоминания о московской тюрьме): "Вся администрация – почти сплошь латыши. Этот революционный когда-то народ теперь специализировался на отхожем промысле шпионства‚ тюремной охране‚ провокации и палачестве..." Л. Шестов, философ (1920 год): "Все знают, как работают латышские чрезвычайки..." Л. Брайант‚ американская журналистка (1921 год‚ после посещения России): "Все важные посты в ЧК занимали и до сих пор занимают латыши и поляки с безукоризненным революционным прошлым. Евреи там едва заметны..."

Воспоминания свидетелей того времени не свободны от субъективных оценок‚ а потому стоит обратиться к статистике‚ почерпнутой в конце двадцатого века из засекреченных прежде советских архивов. Сентябрь 1918 года. В аппарате ВЧК в Москве – 781 сотрудник. Из них 278 латышей (35‚6% от общего количества сотрудников)‚ 49 поляков (6‚3%)‚ 29 евреев (3‚7%). Из 220 ответственных сотрудников ВЧК в Москве – 116 латышей (52‚7%)‚ 19 поляков (8‚6%)‚ 19 евреев (8‚6%). Июнь–июль 1920 года. Национальный состав секретных отделов губернских ЧК по борьбе с контрреволюцией: русские – 75‚2% от общего количества сотрудников‚ латыши – 7‚6%‚ евреи – 5‚6%‚ поляки – 1‚9%.

Латыши жили в основном в Петрограде, Москве, Харькове, а потому их было много в центральном аппарате ЧК и значительно меньше в местных органах этой организации. К концу 1920 года русские составили 77,3% всех сотрудников губернских ЧК, евреи – 9,1%, латыши – 3,5%, украинцы – 3,1%. К лету 1924 года русские составляли 69,5% сотрудников центрального аппарата ОГПУ, латыши – 8‚7%‚ евреи – 8‚5%‚ поляки – 3‚8%‚ белорусы – 3‚3%‚ украинцы – 2‚8%. Многие латыши вернулись в независимую Латвию‚ и перепись 1926 года определила‚ что в Советском Союзе оставалось примерно сто пятьдесят тысяч латышей. Память о их действиях в карательных органах постепенно изгладилась‚ а евреи продолжали работать в ОГПУ.

Террор набирал силу. Евреи-жертвы были неприметны в тюрьмах‚ лагерях и на пересылках‚ затерявшись в бесчисленных шеренгах заключенных‚ изнуренных голодом и непосильной работой; евреи-жертвы с биркой на ноге ложились в общие безымянные могилы неисчислимых лагерей‚ а евреи в ОГПУ выделялись среди прочих сотрудников – фамилиями‚ внешним видом‚ а порой и акцентом. Их было немало в карательных органах на Украине и в Белоруссии – в местах массового поселения евреев; они появились среди руководящих сотрудников этой организации‚ не отличаясь от прочих старанием и жестокостью – чекисты без жалости и сомнений‚ и представление о "еврейском засилье" в карательных органах закрепилось устойчиво на долгие годы.