Вадим Роговин - Конец означает начало

Это побудило Советское правительство ускорить вторжение в Польшу. Принятие такого решения затруднялось поиском подходящего мотива. 10 сентября Молотов заявил Шуленбургу, что «Советское правительство намерено воспользоваться дальнейшим продвижением немецких частей, чтобы объявить, что Польша распалась и что Советскому Союзу необходимо, следовательно, прийти на помощь украинцам и белорусам, которым „угрожает“ Германия. Этот аргумент нужен для того, чтобы интервенция Советского Союза выглядела благовидной для масс и чтобы в то же самое время избежать того, чтобы Советский Союз выглядел агрессором» [222] Советско-нацистские отношения. С. 96. .

15 сентября Риббентроп поручил Шуленбургу передать Молотову, что «о выдвижении подобной мотивировки не может быть и речи», поскольку подобное объяснение действий Красной Армии выставит Германию и СССР врагами перед всем миром и окажется «в противоречии со стремлением к дружеским отношениям, высказанным обеими сторонами» [223] Там же. С. 99. .

На следующий день, после передачи Шуленбургом этого сообщения Риббентропу, Молотов заявил немецкому послу, что Советское правительство нашло новую мотивировку, чтобы оправдать за рубежом своё вступление в Польшу: «Польское государство распалось и больше не существует, следовательно, все соглашения, заключённые с Польшей, больше недействительны. Советский Союз считает своим долгом вмешаться, чтобы защитить своих украинских и белорусских братьев и создать условия мирного труда для этих обездоленных народов… К сожалению, Советское правительство не видит никакой другой возможной мотивировки, так как… Советский Союз должен тем или иным образом оправдать свою интервенцию в глазах мира» [224] Там же. С. 100. .

В два часа ночи 17 сентября Шуленбург, Хильгер и военный атташе Германии в СССР генерал Кестринг были приглашены к Сталину, который сообщил им, что на рассвете этого дня Красная Армия перейдёт советско-польскую границу [225] Откровения и признания. М., 1996. С. 69. . Ещё через час заместитель наркома иностранных дел Потёмкин вручил польскому послу ноту, в которой заявлялось, что Советское правительство не может безразлично относиться к тому, чтобы единокровные украинцы и белорусы, проживающие на территории Польши, брошенные на произвол судьбы, оставались беззащитными. Поэтому Советское правительство дало приказ войскам перейти границу и взять под свою защиту жизнь и имущество населения Западной Украины и Западной Белоруссии. Одновременно Советское правительство намерено принять все меры к тому, чтобы вызволить польский народ из злополучной войны, куда он был ввергнут его неразумными руководителями, и дать ему возможность зажить мирной жизнью [226] Правда. 1939. 18 сентября. . В тот же день аналогичные ноты были переданы всем послам и посланникам, аккредитованным в Москве.

За день до этого, 16 сентября, в армейских частях был зачитан приказ Ворошилова о том, что Красная Армия должна вступить на территорию Польши и разгромить «панско-буржуазные польские войска». В приказе указывалось, что советские войска посланы в Западную Украину и Западную Белоруссию «выполнять революционный долг и свою обязанность оказать безотлагательную помощь и поддержку белорусам, украинцам, трудящимся края, чтобы спасти их от угрозы разорения и избиения со стороны врагов» [227] Вопросы истории. 1997. № 7. С. 24. . Кто именно относится к этим врагам, в приказе не уточнялось.

Дополнительные разъяснения были даны в речи Молотова по радио 17 сентября, где было заявлено о «внутренней несостоятельности и явной недееспособности польского государства». Между тем к этому дню сохранилось польское правительство, военное командование и продолжалось сопротивление польской армии немцам, в том числе и в Варшаве.

19 сентября в Москве была получена англо-французская нота, которая требовала прекратить продвижение советских войск и вывести их из Польши. Разумеется, эта нота Советским правительством была проигнорирована [228] История и сталинизм. М., 1991. С. 222. .

Двинув Красную Армию в «польский поход», сталинское руководство грубо нарушило Рижский мирный договор 1921 года, советско-польский договор о ненападении 1932 года и нормы международного права в целом, фактически не соблюдая нейтралитета, декларированного в советско-германском пакте, а участвуя вместе с Германией в войне с Польшей.