Игорь Бунич - Быль беспредела, или Синдром Николая II

Ровным счетом ничего, хотя в его сейфах хранится, наверное, больше фотографий последнего царя, конфискованных при проведении различных обысков, чем в некоторых государственных архивах, если они там вообще сохранились. Николай II еще ребенком на руках у матери, юноша во флотской форме, фотография императора с женой и детьми, с различными государственными деятелями (в подавляющем большинстве ему неизвестными), с послами, с генералами, в могилевской ставке, в Царском Селе и, наконец, в Тобольске. Сергей никак не мог вспомнить, были ли какие-нибудь фотоснимки екатеринбургского периода или нет?

Итак, он должен был признать, что он ничего не знает ни о личности последнего царя, ни о его судьбе.

Правда, главной задачей их деятельности была компрометация не столько последнего Романова, сколько монархического движения в стране, дезинтеграция его как единого целого, пресечение объединительных тенденций и внутри СССР, и с монархическими организациями Запада.

Без ложной скромности можно сказать, что он, Куманин, и его подразделение блестяще справилось с возложенными задачами.

Во-первых, удалось доказать полную нелегитимность претензий на пост наследника престола главы Российского Императорского Дома в изгнании Владимира Кирилловича Романова, не говоря уже обо всех остальных истинных и ложных претендентах. Среди первых были многочисленные потомки пяти сыновей великого князя Александра Михайловича. Среди вторых самозванцы стихийные и подсадные. Взаимодействуя с коллегами из 1-го Управления (внешняя разведка) и МИДа, удалось взрастить несколько замечательных авантюристов, выдающих себя за внуков царских дочерей. «Внуков» разоблачал «Интерпол», но само появление их вносило дополнительное смятение в монархическое движение внутри страны, тающее на глазах как раз в тот момент, когда по логике событий оно должно было усиленно развиваться. Гениальная идея обвинить евреев в екатеринбургской трагедии, родившаяся в ЦК КПСС, творчески развитая в КГБ и удачно внедренная в разрозненные монархические группы провокаторами, привела к тому, что эти организации быстро превратились в нечто напоминающее бандформирования, от которых с ужасом шарахались не только благородные седовласые старцы из первой волны эмиграции, но и местная милиция.

Благодаря стараниям Куманина монархистов облачили в униформу, которая придавала карикатурный и нелепый вид, хотя должна была вызывать трепет. У общественности их вид неизбежно вызывал ассоциации с ряжеными скоморохами.

Для общества «Память» Куманин через Главное политуправление вооруженных сил достал флотскую форму старого образца и черные пилотки подводников. В эту форму первым обрядился его лидер Дмитрий Васильев, украсив ее генеральскими погонами и милицейской портупеей. Китель дополняли черные бриджи, заправленные в высокие сапоги. Однажды Куманин лично сделал осмотр нового воинства, считавшего себя местоблюстителями русского трона и авангардом в войне с евреями, и остался доволен. «Пусть еще кто-нибудь заикнется о светлой чистоте монархических идей!»

Форму украсили всевозможными крестами, значками, двуглавыми орлами и прочей атрибутикой, добавляющей нелепости и заставляющей всех держаться от этих молодцов, как от греха, подальше. Более мелкие группы обрядили в форму, которую якобы носили офицеры царской армии и белогвардейских соединений. Началось стихийное производство самих себя в офицеры: есаулы, ротмистры, корнеты, поручики, штабс-капитаны, штабс-ротмистры, хорунжие, сотники. На Лубянке хохотали до слез. Драгуны Его Величества, Уланы Ее Величества, Казаки Его Высочества Наследника Цесаревича, Первый флотский Ее Величества королевы Эллинов экипаж…

Лейб-гвардия, лейб-казаки, лейб-медики, Лейба Троцкий…

В помощь им откомандировали несколько бывших инструкторов горкомов и райкомов, которые в рамках партийной дисциплины безропотно влезли в мешковато сшитую форму царских полковников, неумело крестясь на чудотворные иконы. Более уверенно чувствовали себя прикомандированные к монархистам профессиональные борцы с сионистами из Института марксизма-ленинизма и с различных кафедр истории КПСС, научного коммунизма и марксистско-ленинской философии, где проводилось повальное сокращение. Вчерашние профессора и доценты, используя свой многолетний опыт преподавательской деятельности, лихо организовывали митинги, клеймили сионистов, масонов, евреев и марамоев. Так формировалась «методика» популяризации монархизма.