— Ты оглох? — переспросил генерал. — Я, кажется, спросил, майор Куманин, чем занимаетесь, гоняя по дорогам с недопустимой скоростью?
— Выполняю ваше приказание, товарищ генерал, — скромно ответил Куманин.
— Мое приказание? — деланно удивился Климов. — Я тебе давал приказ создавать дорожно-транспортные происшествия или понижать боеготовность краснознаменных дивизий?
— Никак нет, — рапортовал Куманин. — Вы мне дали приказ, товарищ генерал, отыскать место захоронения последнего императора Николая II.
— Ах, вот как?! — оживился Климов. — И что же? Император у вас захоронен на обочине Симферопольского шоссе, где-нибудь между Москвой и Серпуховым? Возможно, в огороде у этого психически ненормального психиатора, как его?
— Пименова, — почтительно подсказал Куманин. — Если вы мне разрешите доложить…
— Докладывай, — разрешил генерал, всем своим видом демонстрируя крайнее недовольство подчиненным, которому было доверено выполнение особо важного государственного задания.
Куманин открыл дипломат и положил перед Климовым латунную табличку, завернутую в носовой платок. Табличка от времени покрыта патиной, но грубо вырезанный на ней текст читался без особых усилий. «ПОЛКОВНИК РОМАНОВ Н. А. 1867-1940».
Климов оторопело смотрел на этот текст, то поднимая глаза на Куманина, то снова опуская их на табличку, беззвучно шевеля губами. Наконец, он достал из ящика огромную лупу и стал изучать надпись на табличке.
— Да-а! — проговорил он, клада лупу на стол. — Интересное кино! Где ты ее добыл?
— На территории дивизии генерала Петрунина, — доложил Куманин. — Для этого и форму одел.
Климов посмотрел на Куманина так, будто увидел его впервые в жизни. Так герои мультфильмов смотрят на любимых собак, когда те неожиданно начинают говорить человеческим голосом.
— Садись, — после очередной паузы произнес Климов и снова стал рассматривать пластинку в лупу, как бы подозревая, что Куманин изготовил ее сам, чтобы отчитаться о выполнении задания.
— А совпадения никакого тут быть не может? — спрашивая скорее самого себя, чем Куманина, проговорил Климов.
— Исключено, — ответил Куманин. — Все сходится.
— Исключено? — переспросил Климов. — Ничего нельзя исключать. До войны в системе работали такие хитрованы, которые только и мечтали, чтобы будущие поколения посчитали их дураками. Кто там рядом с ним похоронен?
— Какие-то монахи-отшельники, — доложил Куманин. — Последнее захоронение — в конце 1918 года.
— Как ты вышел на это кладбище? — спросил генерал.
— Здесь в ближайших деревнях полно вдов, чьи мужья некогда охраняли шлагбаумы на пути к этому особняку, — ответил Куманин. — Эти вдовы, несмотря на преклонный возраст, помнят гораздо больше, чем вы себе представляете. Они помнят даже старшего майора Лисицына.
— Интересно, — проговорил Климов в некотором недоумении. — Я пытался найти это кладбище, но в дивизии сказали, что оно давно, чуть ли не сразу после войны, уничтожено. А как тебе удалось туда пробраться?
— Меня приняли за кого-то другого, — улыбнулся Куманин, — за инспектора по экологии, кажется. Они там отравили огромную площадь ракетным топливом. В самом центре этой территории и находится кладбище, весьма прилично сохранилось. Я вам скажу даже больше — на могиле полковника Романова, кем бы он ни был, я обнаружил свежие гвоздики. Совершено потрясающе! Крутом картина грядущего апокалипсиса, а тут… Туда даже запрещен вход без противогазов.
— И тебе выдали противогаз? — поинтересовался Климов.
— Хотели, но я отказался.
— Напрасно, — покачал головой генерал. — Пары разлагающегося ракетного топлива провоцируют галлюцинации. Тебе померещилось. Гвоздики были красными?
— Красными — подтвердил Куманин.
— Одни принимают это за гвоздики, другие за маки. Это не ракетное топливо. Это гораздо хуже. Я бы на твоем месте лег в госпиталь на обследование, — почему-то улыбаясь, сказал Климов.
— Это были гвоздики, красные гвоздики, — настаивал на своем Куманин.
— Если это так, — Климов согнал с лица улыбку, — то вообще получается какая-то чертовщина. Хочется думать, что только гвоздики тебе померещились.
— Мне померещились не только гвоздики, товарищ генерал, — ответил Куманин. — Мне много чего померещилось, пока вы отсутствовали.
— Например? — генерал Климов продолжал смотреть на своего подчиненного с неослабевающим интересом.
Куманин снова открыл свой дипломат и вынул прозрачную папочку, в которой лежало свидетельство о смерти старушки, приехавшей из сибирской глухомани на экскурсию в ростовский Кремль.
Читать дальше