Разумеется, теперь естественным было бы послать запрос ребятам из Томской области об этой старушке».
Чем больше Куманин думал об этом, тем менее доказательными казались ему почти все добытые им факты. Покойная старушка проживала в поселке Романово, все жители которого поголовно могли быть Романовыми. Среди них вполне могли оказаться и Татьяны Николаевны, и Николаи Александровичи, и Алексеи Николаевичи, словом, вся царская фамилия.
Тем не менее, ниточка, ведущая в дебри Томской области, оставалась единственной, и ею необходимо было воспользоваться.
Кое-что могла рассказать таинственная могила полковника, служившего в довоенные годы вместе с загадочным опером Лисицыным на «Объекте 17», на которую его навела баба Дуся. Она могла все перепутать, и, возможно, это могила самого Лисицына, причем похороненного под собственной фамилией.
Куманин встал и направился в узел спецсвязи, находящийся на пятом этаже восточного крыла огромного здания. Этот узел охраняли офицеры «девятки» в полной форме и при оружии. Офицеров 9-го Главного управления КГБ, так называемого управления охраны, будь они в форме или в штатском, можно было узнать на любом расстоянии и в какой угодно толпе — такой стойкий генотип выработала эта служба. Офицеры «девятки» охраняли сам КГБ и все особо секретные объекты. Наиболее опытным и прошедшим специальную подготовку офицерам доверяли охранять сановных особ из обкомов, ЦК, Совета министров, а также напичканных секретами деятелей науки и работников промышленности. Иногда они изображали ликующую толпу трудящихся, вокруг Генерального секретаря, члена политбюро или секретаря обкома, когда те общались с «народом». Большего от офицеров «девятки» и не требовалось. Вся подготовка была направлена на то, чтобы свести их рефлексы к одному — рефлексу немецких овчарок. Поэтому Куманин всегда проходил мимо них с некоторой опаской: укусят или нет?
Охранник внимательно прочел предписание, выданное генералом Климовым, измерил Куманина взглядом, сравнивая фотографию на удостоверении с личностью. Движением головы он дал понять Куманину, что тот может проходить и нажал сразу несколько кнопок хитрого наборного замка, да так, чтобы Куманин не увидел набора цифр. Ребята знали службу! Сергей осторожно, с напряженностью человека, ожидающего, что кто-нибудь сзади вцепится в фалды его пиджака или брюки, прошел в открывшуюся стальную дверь. Но все обошлось, и Куманин оказался в святая святых КГБ — «узле спецсвязи». Что-что, а спецсвязь была поставлена, как принято выражаться, на уровне лучших мировых стандартов. Из этого помещения, заставленного дорогой заграничной аппаратурой и отечественной, так и не пошедшей в серию, в течение считанных минут можно было связаться с любым уголком мира, не говоря уже о любой дыре необъятного Союза. Дозвониться до уполномоченного КГБ на Сахалине было гораздо легче (и слышимость была на порядок лучше), чем к себе домой, даже если ты жил в самом центре Москвы. Когда Куманину приходилось бывать на «узле спецсвязи», его всегда охватывало некое благоговейное чувство, сравнимое разве что с чувствами ревностного католика, входящего в храм Св. Петра в Ватикане. Правда, сегодня, после известных событий в кабинете генерала Климова, взгляд Куманина с тревогой прошелся по зловещей трубе, бегущей под потолком через все помещения этого святого места. Отогнав мрачные предчувствия, Куманин занялся делом. Томск ответил мгновенно, и всего через три минуты Куманин уже говорил с начальником горотдела Асино подполковником Мкртчаном.
Асиновский горотдел КГБ уходил своими корнями в спецкомендатуру НКВД, а потому должен был содержать сведения о всех жителях контролируемого района. Подполковник некоторое время не мог понять, чего от него хочет Куманин.
— Вы смеетесь надо мной, что ли? — кричал он в трубку (хотя слышимость была отличная). — У нас целый поселок Романовых, есть еще села Романовское и Романовка. Там, считай, одни Романовы живут, и все — близкие и дальние родственники. Приезжайте сами сюда и разбирайтесь. Окажем возможное содействие. У нас в горотделе всего шесть человек, а новое штатное расписание уже два года утвердить не могут.
Подполковник Мкртчан принадлежал явно к числу людей, которые слышат только самих себя. Такие люди незаменимы при фабрикации липовых дел (что считаю, то и напишу), получить от них полезную информацию было чрезвычайно трудно. Куманин, однако, оказался терпелив — он верил в мудрость народной истины о том, что «терпение и труд все перетрут». Сдался и полковник Мкртчан.
Читать дальше