Павел Бегичев: Уроки истории

Что же это может означать? Может быть, он был таким хорошим сыном, что запомнился современникам исключительно, как сын Алфея… Алфеич! — звали бы его сегодня… Судьба старика Алфеича, конечно довольно подробно расписана в поздних Житиях, но уж слишком фантастичны эти легенды 3–4 века. Достоверно из Библии мы знаем только то, что Апостол Иаков Алфеев — это великий Трудящийся За Кулисами, чья судьба будет открыта нам только на небесах.

А потом я задумался, а сколько таких Трудящихся За Кулисами в истории христианства? От них остались лишь имена в святцах. Когда то их причислили к лику святых, но за что, почему, — уже никто не помнит.

Просматривая июньские католические святцы, я наткнулся на такое имя Адольф Утрехтский. Жил он в конце 8 века. Судя по прозвищу был епископом Утрехта (это такой милый годок в Голландии, я там бывал — правда, очень милый городок). Известно также, что Адольф был не голландцем, а англичанином и у него был брат, тоже святой по имени Ботульф. И всё! Больше ничего не известно…

Но за этими скудными строчками видится мне нечто великое! Эта краткость биографии — уж точно — сестра не просто таланта, но Божьего Дара! Ничего лишнего: Святой Адольф Епископ Утрехтский. Даже даты рождения и смерти нет. Для нас достаточно, а у Бога своя памятная Книга, там записаны все добрые и недобрые деяния нашего святого.

А нам нужно знать только то, что этот человек был Епископом. Просто Епископом. И тем запомнился потомкам. Между прочим, не так уж и мало…

Читаешь вот послание Апостола Павла к Тимофею: «Ибо епископ должен быть непорочен… и т. д.». А хочется поставить точку после слова «быть». «Ибо епископ должен быть». Точка. Или восклицательный знак! Поставить и заплакать от отчаянья… Должен же где то быть ТАКОЙ епископ, который соответствует всем требованиям и поэтому не нуждается в дополнительных определениях.

Действительно, зачем говорить: «Это был хороший епископ», — если сама эта должность накладывает на человека столько обязательств? Поэтому высшей похвалой для служителя должны быть не прилагательные: хороший, верный, добрый, непорочный и т. д., но существительное.

— Это был ЕПИСКОП!

И этим всё сказано!

Поговорка из заголовка обычно означает, что начинать какое либо дело трудно, зато потом будет легче.

Прописная, вроде бы, истина. Но поразительней всего, что она работает даже в том случае, когда начало действительно бывает лихом и бедой одновременно.

Сегодня разводом никого не удивишь. Люди в нашей стране скорее изумляются супружеской верности. Школьники наотрез отказываются понимать Татьяну Гремину (в девичестве Ларину), дескать, что значит: «Но я другому отдана и буду век ему верна…»? Разве можно так? Ведь развестись — это пара пустяков. И невдомек им, что общество, где нет верности брачным обетам, вскоре обречено на вымирание. История языческих цивилизаций этому блестящее подтверждение…

Но мы то, вроде не язычники. У нас же духовность с благочестием на каждом чиновничьем лице ширится. Крепится день ото дня религиозное сознание нашего народа. Крепится–крепится, да и вдруг разрыдается от когнитивного диссонанса. Уж больно развращено общество, и не помогает нам ни звон колоколов, ни праздники во имя Петра и Февронии…

А началось все у нас в 16 веке. В Европе то к тому времени уже проторили дорожку монаршии разводы. Один Генрих восьмой чего стоил со своими шестью женами, чьи судьбы школьники запоминают при помощи мнемонического правила: «развёлся — казнил — умерла — развёлся — казнил — пережила»

У нас в княжествах московских князья с женами разводиться стеснялись… Бога боялись крепко.

Именно поэтому жила и не тужила за своим мужем прекрасная девица Соломония Сабурова. Муж то у нее был не кто нибудь, а сам Василий третий. Великий князь московский и владимирский.

По нынешним канонам, вроде бы и не красавицей была, но тогдашние портретисты вообще редко кому льстили. Князю нравилась и ладно. Вот смотрите, какова.

Князь Соломонию любил, но 20 лет бесплодия выдержит редкий монарх. Нужен наследник. (А тут еще и братья наседают: князь то им запретил жениться, пока у него не родится сын, чтобы кузены не были старше законного престолонаследника).