Йен Пирс - Великое доверие (Перст указующий - 2)

Я поблагодарил его за откровенность - мне впервые довелось встретить такую преданность справедливости. Про себя я подумал, что если мне удастся убедить этого человека, значит, я на верном пути. Он не покривит душой.

- Ну а теперь, - продолжал он, - как, собственно, вы намерены действовать?

Не помню точно, как я ответил, но, боюсь, с трогательной наивностью. Что, дескать, я найду настоящего предателя и вырву у него признание. Я добавил, что, по моему за этим стоит Джон Турлоу и что, получив доказательства, я его убью. В какие слова я ни облек все это, у Мордаунта они вызвали легкий вздох.

- И как же вы собираетесь избежать виселицы?

- Полагаю, для этого мне нужно опровергнуть улики против моего батюшки.

- О каких уликах вы говорите?

Моя полная неосведомленность вырвала у меня признание:

- Я не знаю. - И я понурил голову.

Лорд Мордаунт некоторое время внимательно смотрел на меня, хотя с жалостью или с презрением - я так и не решил.

- Быть может, - сказал он потом, - вам следует узнать от меня кое-что о тех днях, а также то, что мне известно о тогдашних событиях. Я предлагаю это не потому, что верю вашим предположениям, но вы, бесспорно, имеете право узнать, что говорилось обо всем этом.

- Благодарю вас, сударь, - сказал я просто, и тогда моя благодарность ему была безоговорочной и непритворной.

- Вы слишком молоды, так что вряд ли можете помнить многое, и, во всяком случае, были слишком малы тогда, чтобы что-нибудь толком понимать, начал он. - Но почти до самой последней минуты дело его величества в этой стране казалось обреченным на полную неудачу. Кое-кто еще продолжал бороться с тиранией Кромвеля, но лишь во имя долга, не питая никаких надежд на успех. Число людей, измученных деспотизмом, росло год от года, но они были слишком запуганы, и их должен был кто-то возглавить. И эту задачу взяла на себя горстка верных подданных короля, среди которых был и ваш отец. Они взяли название "Запечатленный Узел", потому что были накрепко связаны любовью друг к другу и к королю. Они ничего не осуществили, лишь не дали погаснуть огню надежды в людских сердцах. Нет, они были очень деятельны. И месяца не проходило без какого-нибудь нового плана - восстание здесь, убийство тирана там. Если бы эти планы привели в исполнение, Кромвель был бы убит десяток раз до того, как умер в своей постели. Но ничего существенного не произошло, а армия Кромвеля никуда не девалась - непреодолимая помеха на пути тех, кто хотел перемен. Пока эта армия пребывала непобежденной, дорога к реставрации монархии оставалась наглухо закрытой, а победить лучшую армию мира упованиями и булавочными уколами невозможно.

Вероятно, я нахмурился на такую критику этих одиноких героев и их борьбы, и он, заметив это, печально улыбнулся.

- Я не порицаю, - сказал он мягко, - а только излагаю правду. Если вы серьезны в своем намерении, вам необходимы сведения, как желанные, так и нежеланные.

- Прошу прощения. Вы, разумеется, правы.

- У "Запечатленного Узла" не было денег, потому что денег не было у короля. За золото можно купить преданность, но вот за одну преданность оружия не купить. Французы и испанцы держали его величество на коротком поводке, уделяя ему достаточно для жизни в изгнании, но не суммы, которые позволили бы что-то предпринять. Однако мы не теряли надежды, и мне было поручено объединить сторонников короля в Англии, чтобы они были наготове, если обстоятельства изменятся в нашу пользу. Казалось, что Турлоу обо мне ничего знать не должен, так как в войне по молодости лет я участвовать не мог и провел эти годы в Савойе, получая образование. Тем не менее я очень быстро стал ему известен: меня предали, и предателем мог быть только член "Запечатленного Узла", осведомленный о том, чем я занимался. Люди Турлоу схватили меня вместе со многими другими моими товарищами именно тогда, когда при нас должны были находиться компрометирующие нас документы.

- Простите меня, - сказал я, глупо осмелившись снова перебить его, хотя и заметил, как недоволен он был моей неучтивостью в первый раз. - Простите, но когда именно это произошло?

- В тысяча шестьсот пятьдесят восьмом году, - ответил он. - Не стану утомлять вас подробностями, но мои друзья и главным образом моя жена, разорив себя взятками, настолько сбили с толку судей, меня допрашивавших, что я был отпущен и успел бежать, прежде чем они сообразили, какую допустили ошибку. Другим такой удачи не выпало. Их пытали и повесили. И что важнее, все мои труды ради короля пропали втуне: новое тайное сообщество, которое я создавал, было уничтожено прежде, чем успело хоть что-то сделать.