Мишель Хоанг - Чингисхан

В России монгольская волна продержится дольше всего: нужно будет дождаться правления царя Ивана Грозного в XVI веке, чтобы славяне избавились от этого ига. И нужно ли напоминать, что осколки монгольских ханств, принявших ислам, сохранят независимость на юге России до самой французской революции!

Установленный при Чингисхане «монгольский мир» позволит вновь открыть караванные пути, что вызовет заметное увеличение торгового обмена между Дальним Востоком и Западом: предметы роскоши, оружие, животные идут транзитом через караван-сараи центральноназиатских дорог. Вследствие веротерпимости монголов первые европейские миссионеры будут сопровождать итальянских негоциантов, отправившихся покупать шелка, или купцов Среднего Востока, торгующих тканями и драгоценностями. Кроме Виллема де Рубрука, Плано Карпини, Марко Поло, историка Рашидааддина, назовем еще доминиканца Жюльена де Онгри или итальянского купца Поголотти. В 1254 году Руб-рук даже встретит в Каракоруме, монгольской столице, парижского ювелира Гийома Буше, строившего по заказу хана Мункэ, внука Чингисхана, фонтан для розлива кумыса!

Этот человек не замедлил войти в легенду, — то в пантеон героев, то в ад. Его представляли то гениальным стратегом, то восточным деспотом, жаждущим власти и крови; то он вождь, суровый, но справедливый, сумевший завоевать место под солнцем для народа, едва вышедшего из мрака варварства, то самодержец, действующий мечом с такой непринужденностью, как будто это был веер

Для Запада, но особенно для русских, почти три века страдавших от монголо-татарского ига. монгольский хан был злым гением. В то время как Александр или Наполеон окружены ореолом славы, Чингисхан остается варваром, навсегда запятнанным кровью многих народов. В общественном сознании все еще жив этот образ, и даже писатели строго судят монгольского завоевателя: в своем знаменитом фантастическом романе Брэм Стоукер сделал графа Дракулу, зловещего вампира, сеющего смерть, прямым потомком Чингисхана!

История Чингисхана оставила глубокий след в Монголии, и восемь веков спустя после его смерти его эпопея по-прежнему находит отклик в сердцах потомков бывших подданных великого хана. Почивший завоеватель был похоронен со всеми почестями, подобающими его сану. Тотчас же он стал чем-то вроде полубога, покровителя монгольских народов. Начиная с XIII века поблизости от предполагаемого места его захоронения в 1127 году, в Уджен-Хоро, в Китае, в районе Ордоса, окаймленного течением Желтой реки, монгольскому роду Дархата была поручена охрана местности под названием «Восемь Белых Юрт», где был установлен кенотаф. На этом священном месте четыре раза в году проводились церемонии в честь Чингисхана. По свидетельству сотен источников, в огромном шатре был установлен гроб с останками монарха. Реликвии были захоронены в восьми разных сокровенных местах: среди них чулок и штаны Корбелджин, женщины, якобы убившей великого хана! Но эти реликвии, видимо, исчезли немногим более века тому назад во время восстаний мусульман в Ганьсу и Шэньси (1856–1873) против маньчжурской династии Цин, правившей Китайской империей.

В 1939 году, опасаясь, что японские войска, овладевшие частью Китая, захватят эту область, националистическое правительство Чан Кайши поместило некоторые реликвии (в том числе парадные шатры) в безопасное место, в одном из подземных гротов. Японцы. имея целью разделить монголов и китайцев, пообещало первым, что воздвигнет храм «из камня» в честь Вангиемьяо. Этот план провалился в результате японского поражения в 1945 году. Вскоре после захвата власти коммунистами Мао Цзэдуна в 1949 году новые революционные власти построили в Уджен-Хоро «Дворец Чингисхана», в котором находились знаменитые шатры. Затем с благословения коммунистической партии, озабоченной тем, чтобы щадить чувства монгольского меньшинства, живущего на китайской территории, церемонии в честь великого хана возобновились. В 1962 году 800-летие со дня рождения героя степей было отмечено официальными торжествами как в Монгольской Народной Республике, так и во Внутренней Монголии (Народном Китае).

Идеологические китайско-советские разногласия положили конец этому многовековому культу. При Хрущеве Москва заявила без обиняков, что культ Чингисхана имеет «националистический» характер и, следовательно, антимарксистский. Это положило конец официальному поклонению монарху-воину: желая сохранить тесное сотрудничество с советской столицей, Улан-Батор, монгольская столица, быстро уступила доводам Кремля. В 1965 году китайская культурная революция также обрушилась на культ Чингисхана, предав его поруганию, и его мавзолей был тогда превращен в ангар.