Анатолий Иванов - Заратустра говорил не так.

Долгие войны персов с греками, а позже с римлянами, затрудняют нам понимание древнего Ирана, поскольку мы сплошь и рядом знаем его лишь из враждебных источников. Это все равно, что судить о России по западно-европейским свидетельствам. В.Соловьев вопрошал Россию: «Каким ты хочешь быть Востоком? Востоком Ксеркса иль Христа?» Он, очевидно, думал, что Восток Ксеркса – это деспотия и больше ничего. Точно так же Европа смотрит на Россию. Но России было присуще глубокое религиозное сознание, а Восток Ксеркса опередил Запад в религиозном плане на 800 лет.

Не все, конечно, греческие и римские историки предвзяты. Очень интересное и объективное сообщение о Персии дал, например, Геродот. Его данные часто привлекаются, как аргумент, в споре о «религии Ахеменидов». Но нужно подходить более конкретно. Геродот был современником Артаксеркса I, а в этот период, как мы знаем, усиливается влияние магов.

Первое, что поразило Геродота: «Ставить кумиры, сооружать храмы и алтари у персов не дозволяется: тех, кто поступает противно их установлению, они обзывают глупцами, потому, что не представляют себе богов человекообразными» (I, 131). Таким образом, персы не творили себе кумиров и не погрязали в идолопоклонничестве. И до сих пор индийские парсы совершают богослужение на берегу океана. Его описал заехавший однажды из США в Бомбей Э.Карнеги, потрясенный этим зрелищем:

«Они сошлись для свершения своего религиозного обряда на берег океана, когда солнце уже садилось в море и тонкий серебряный серп только что родившегося месяца слабо мерцал на горизонте. Перед нами были огонь в своей самой величественной форме – в виде заходящего солнца и вода, раскинувшаяся на громадном просторе Индийского океана. Под их ногами лежала земля, и ветерок, доносившийся с моря, был исполнен благоуханий. Поистине нельзя было найти места или времени, которое было бы более способно перенести душу в мир, лежащий за пределами наших чувств, и я не мог не присоединиться к этим людям в поклонении тому, что было так величаво прекрасно. В их богослужении не было никакой музыки, кроме торжественного рокота волн, которые с пеной разбивались о берег залива. Но кто мог бы найти более могучий орган и более величественные песнопения? Какой невыразимо прекрасной показалась мне эта сцена и какими ничтожными и недостойными неведомого представились мне наши соборы... Когда я подумал об этом созерцании Бога природы в его природе... я видел много форм и способов богослужения, из которых иные возбуждают омерзение, другие вызывают грусть, немного возвышают душу звуки органа, но все они были бедны в сравнении с этим зрелищем». [А.Л.Погодин. Религия Зороастра. Сиб., 1903, стр.22.]

Вспомним, о чем мы говорили во 2-ой части: гармония между Богом и природой, между человеком и природой. Первое мы имеем в зороастрийской теории сотворения мира, второе – в богослужении. А.Л.Погодин делает правильное наблюдение, что в зороастрийскую религию «влилась могучим потоком стихия эстетического обожествления мировой красоты и порядка». [Там же, стр. 10.] И.С.Брагинский тоже отмечает: «Восторженное, наивно детское любование природой чувствуется... в многочисленных славословиях природы, рассыпанных в различных местах Авесты». [И.С.Брагинский, цит.соч., стр.34.] Геродоту понравилось в персах, что «в реку они не испускают мочи, не плюют, не моют в ней рук и никому другому не дозволяют этого: реки чтут они очень высоко» (I, 138). Что ж, ничего не скажешь, дело охраны окружающей среды от загрязнения было поставлено на высоком уровне!

А как же обстоит дело со знаменитыми храмами огня? Этот вопрос обстоятельно изучил С.Викандер. Он установил, что древнейшие святилища огня в Иране относятся к эпохе Артаксеркса II и их появление тесно связано с возрожденным культом Анахиты [S.Wikander, цит.соч., стр.86.], т.е. их сооружение – дело рук магов. Геродот знал, что персы почитают огонь за божество и сожигание трупов у них не в обычае (III,16), но он не знал имени Анахиты и почему-то спутал Митру с Афродитою (I,131). Но эта путаница станет понятной, если мы вспомним о двуедином образе огня у иранцев. С огнем связаны и Анахита, и Митра. Не случайно храмы огня у современных персов называются «домами Митры». О погребении не путем сожжения, а принятым доныне у парсов способом, Геродот знает, как об обычае магов (I,140), тогда как Ахеменидских царей сжигали по древнему арийскому обряду. [R.C.Zaehner, цит.соч., стр.162.] Откуда маги взяли свой – покрыто мраком неизвестности, во всяком случае жуткий для нас погребальный обряд парсов мы можем с полным правом считать незороастрийским. Да и название знаменитых «башен молчания» – «дахме» происходит от глагола «дах» – сжигать и ясно указывает на первоначальную форму погребения.