Владимир Шигин - Загадки золотых конвоев

С определённой долей осторожности можно предположить, что вариант вывоза испанского золота планировался ещё до отправки Египко и Бурмистрова в Испанию.

В личном деле И.А. Бурмистрова, хранящемся в Центральном военно-морском архиве, есть интересные записи. В юности Бурмистров воевал в составе частей особого назначения (ЧОН), которые замыкались на ЧК и ОГПУ. Это доказывало его личную преданность спецслужбам, проверенную в боевой обстановке.

В наградных листах подводника записано, что орден Красного Знамени он получил в феврале 1937 года «за мужество и отвагу, проявленные при выполнении интернационального долга в Испании» . С орденом Красного Знамени всё ясно и понятно — его дали за Испанию.

Однако в отношении следующей награды такой ясности нет. Звание Героя Советского Союза капитану 3-го ранга И.А. Бурмистрову было присвоено «за мужество и героизм, проявленные при выполнении специального задания командования» . В наградном листе нет ни слова об Испании, зато говорится о некоем специальном задании. Что это было за спецзадание, за которое Бурмистров стал Героем Советского Союза, причём, заметим, самым первым из советских подводников? При этом данное специальное задание, судя по наградному листу, никак не связано напрямую с выполнением интернационального долга в Испании.

Вот что пишет о боевом пути в Испании Бурмистрова Н.Г. Кузнецов:

«Желая помочь испанским товарищам, я попросил своё начальство направить в Испанию нескольких опытных подводников. Приблизительно в феврале 1937 года в Картахену прибыл И.А. Бурмистров. Ему и было поручено выяснить причину неудачных действий лодок и, если потребуется, взять на себя командование одной из них. В Картахене тогда находились две подводные лодки. Вот на них-то, засучив рукава, и начал трудиться наш доброволец-подводник. Сначала он возмущался порядками на лодках и говорил, что «при таком содержании материальной части можно затонуть и в гавани», но это не было для нас новостью, и ему пришлось делать всё возможное при существующем положении дел. Я предложил ему выбрать любую лодку и готовиться к боевой операции. Тем более что крейсер «Канариас» тогда уже частенько выходил из Гибралтара в Средиземное море и даже иногда базировался на Пальму, на острове Мальорка. Не помню, сколько времени ушло на подготовку лодки, но в назначенный день и час лодка С-1 под командованием Бурмистрова вышла в направлении Балеарских островов. Она должна была атаковать противника у входа в Пальму. Несколько дней спустя лодка вернулась в базу, и командир рассказал следующее: лодка удачно выбрала место для наблюдения за крейсером противника, но уже на следующий день обнаружила, что над ней постоянно висит самолёт-разведчик, а затем появились бомбардировщики и начали её беспокоить, сбрасывая свой смертоносный груз. Командир попытался маневрировать и, уйдя на глубину, сменить позицию, но повторилось то же самое. После осмотра Бурмистров заметил, что за лодкой тянется масляный след, по которому её и находят самолёты. К этому времени за лодкой уже была организована серьёзная охота.

Ничего не оставалось, как возвращаться. «Пробовал я уходить на глубину, — объяснял командир, — но и это не помогло». Да и понятно, если лодка оставляет масляный след, то он обязательно всплывёт на поверхность, и такая мера, как погружение на большую глубину, не поможет. Вернувшись, лодка встала на ремонт, занимаясь одновременно боевой подготовкой.

Спустя некоторое время Бурмистров получил более сложную и ответственную задачу: пройти через Гибралтар, найти и атаковать противника в северных водах и у его базы Эль-Ферроль. Лодка дважды прошла через Гибралтар в погруженном состоянии, но успехами похвастаться не могла. Материальная часть действовала плохо. Один за другим механизмы выходили из строя, и лодку пришлось вернуть в Картахену. Нужно отметить, что наши добровольцы-подводники оказывались в более тяжёлых условиях, чем те, кто воевал на надводных кораблях. На подводных лодках они выступали в роли командиров, а не советников, не зная как следует иностранной техники, и вынуждены были часто командовать через переводчика, пока не осваивали десяток-другой самых необходимых команд».

Отметим, что нигде и никогда не писалось, за что же конкретно получил Золотую Звезду Бурмистров. Упоминание о некоей «спецоперации» сохранилось только в его личном деле, до самого последнего времени хранившемся под грифом «совершенно секретно». Что это была за спецоперация? Скорее всего, Бурмистров, как и его товарищ Египко, перегнал свою С-1 в Кронштадт, а не затопил в океане, причём перегнал не порожняком, а с остатками испанского золотого запаса.