Олег Платонов - История русского народа в XX веке (Том 2, главы 1-56)

Чтобы преодолеть эту национальную судорогу, русские национально мыслящие люди должны быть готовы генерировать эту идею применительно к новым условиям. Она должна быть государственно-исторической, государственно-национальной, государственно-патриотической. Эта идея должна исходить из самой ткани русской души и русской истории, из их духовного лада. Эта идея должна говорить о главном в русских судьбах - и прошлого, и будущего, она должна светить целым поколениям русских людей, осмысливая их жизнь и вливая в них бодрость.

Главное - воспитание в Русском народе национального духовного характера. Из-за его недостатка в интеллигенции и массах Россия рухнула от революции. "Россия встанет во весь рост и окрепнет только через воспитание в народе такого характера. Это воспитание может быть только национальным самовоспитанием, которое может быть проведено самим Русским народом, то есть его верной и сильной национальной интеллигенцией. Для этого нужен отбор людей, отбор духовный, качественный и волевой".

Процесс этот, по мнению Ильина, уже начался "незримо и бесформенно" в России и более или менее открыто за рубежом: "отбор несоблазненных душ, противопоставивших мировой смуте и заразе - Родину, честь и совесть; и непреклонную волю; идею духовного характера и жертвенного поступка". Начиная с меньшинства, возглавляемого единоличным вождем, Русский народ в ближайшие 50 лет должен одолеть и перешагнуть все преграды совокупным, соборным усилием духа.

В конце 30-х годов был создан, опубликованный во время войны, труд И.Л. Солоневича "Народная монархия". "Никакие мерки, рецепты, программы и идеологии, заимствованные откуда бы то ни было извне, - неприменимы для русской государственности, русской национальности, русской культуры". Русская политическая мысль, по мнению Солоневича, может быть русской политической мыслью тогда и только тогда, когда она исходит из русских исторических предпосылок. Отсюда вывод: "Политической организацией Русского народа на его низах было самоуправление, а политической организацией народа в его целом было Самодержавие". Это исключительно русское явление - не диктатура аристократии под вывеской "просвещенного абсолютизма", не диктатура капитала, подаваемая под соусом "демократии", не диктатура бюрократии, реализуемая в форме социализма, а "диктатура совести, диктатура православной совести". Предложенное Солоневичем понятие "соборная монархия" обозначало "совершенно конкретное историческое явление, проверенное опытом веков и давшее поистине блестящие результаты: это была самая совершенная форма государственного устройства, какая только известна человеческой истории. И она не была утопией, она была фактом". По справедливому выводу Солоневича, превосходство царской власти неоспоримо: "Царь есть прежде всего общественное равновесие. При нарушении этого равновесия промышленники создадут плутократию, военные - милитаризм, духовные клерикализм, а интеллигенция - любой "изм", какой только будет в книжной моде в данный исторический момент". Таким образом, русская общественная мысль возвращалась к идее монархии.

Глава 5

Трагедия русской монархии. - "Император Кирилл". - Его связи с масонами и католиками. - Сен-Женевьев де By а. - Патриоты в эми грации. - Русские фашисты.

"Отсутствие монархической интеллигенции и по ту сторону, и по эту сторону рубежа есть самая слабая сторона монархического движения и самая сильная угроза будущему российской монархии. Было бы преступлением закрывать глаза на тот факт, что этот участок монархического фронта оголен вовсе. Именно на этом участке следует ждать прорыва вражеских сил", - писал И.Л. Солоневич в 1939 году. В этом его заявлении большая доля преувеличения. В самом деле, большая часть российской интеллигенции принадлежала либерально-космополитическому лагерю эмиграции. Как отмечал профессор Краинский, она возглавлялась "вождями Февральской революции и лицами, выплывшими, благодаря своим иностранным связям, на поверхность зарубежной жизни. Когда под охраной штыков белых армий открылся путь в эмиграцию, туда бросилась вся нечисть Февральской революции, определившая в будущем физиономию эмиграции. Здесь очутились творец русской революции Струве с его подругой бабушкой Брешковской, здесь в полном составе предстало Временное правительство с Керенским во главе и на пенсии за разрушение России поселились заговорщики и палачи Императора".*1

Однако существовала и монархическая интеллигенция, хотя была слаба и разрозненна. Тем не менее ее лучшие представители продолжали сохранять русскую монархическую идеологию. В трудах Н.Д. Тальберга, Б.Л. Бразоля, И.К. Кириенко, И.С. Ланского, Н.Е. Маркова, В.Д. Мержевского, А.Д. Нечволодова, Н.А. Степанова, Н.Ф. Степанова (Свиткова), П.Н. Шабельского-Борка и других русских монархистов давались трезвые оценки происшедшего в России, определялись пути преодоления национальной катастрофы.