Алексей Борисов - Сборник материалов Чрезвычайной Государственной Комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников

...Русских военнопленных кормили плохо: утром на завтрак давали кофе или чай, в обод давали суп, сваренный из капусты, репы, картофеля, а вечером снова кофе или чай. Буханку хлеба весом 1,5 кг давали на 5 человек на целые сутки. Одевали военнопленных тоже плохо, особенно тех, кто был в лагере. Бараки плохо отапливались зимой, поэтому были случаи обморожения со смертельным исходом. Зимой смертность среди военнопленных увеличивалась на 100%.

...Ежемесячно составлялись отчеты о движении людей в лагере для русских военнопленных. ...Отчеты, составляемые на основании картотеки, посылались начальнику лагеря, на биржу труда в город Оппельн директору Альтхоффу, президенту биржи труда всей Верхней Силезии в г. Катовицы; квартальный отчет посылался в Берлин генеральному уполномоченному но использованию рабочей силы Заукелю. Из составленных мной отчетов была видна смертность в лагере для русских военнопленных. В 1943 году ежемесячно смертность достигала 1500—1600 человек. В 1944 году смертность была меньше и доходила ежемесячно до 600—800 человек.

...В обоснование этой цифры показываю, что в отдельные шахты для работы направлялись большие группы военнопленных но 800—1000 человек и из этого количества около 150—200 человек возвращались в лагерь больными и изнуренными. Они не могли уже поправиться и умирали в лагере. Например, в декабре 1944 года из шахты «Кенигслаурахютте» вернулись в лагерь 240—250 человек, которые умерли в лагере... В отчетах о причинах смертности, составляемых ежемесячно и квартально, не указывалась настоящая причина смерти... Настоящими же причинами высокой смертности являлись непосильный изнуряющий труд, голод и расстрелы...».

Бывший «караулмайстер» лагеря Генкель Йозеф сообщил:

«...Русским военнопленным не меняли и не давали другой одежды, а старая была очень рваная, поэтому они ходили голые и босые, в лохмотьях. Пленные тогда стаскивали последнюю одежду с мертвых товарищей, чтобы самим в ней ходить, за это караульные издевались над ними и часто вешали за это по 5—7 человек, а иногда и больше. Больных пленных посылали в специальный барак, так называемый «кранкен баракен», туда их бросали на солому на пол, где они умирали. Я никогда не видел, чтобы больному пленному делали какую-нибудь перевязку или же давали лекарство... Я видел, как на кладбище проезжали два воза, нагруженные трупами голых пленных и покрытые палаткой. Трупы эти были так худы, что видны были кости...».

Бывшая машинистка бюро обысков лагеря Быльцер Криста сообщила:

«...В лагере русских военнопленных Ламсдорф я работала с апреля 1943 до апреля 1944 года...

...По прибытии транспорта с военнопленными немецкие солдаты производили личный обыск, при котором присутствовал начальник бюро. При военнопленных никаких вещей в мешках и чемоданах не было. Все вещи были отобраны раньше, так как военнопленные в лагерь Ламсдорф прибывали из фронтовых пересыльных лагерей. При обыске отбирались предметы, которые запрещалось иметь при себе в лагере, как-то: ножи и другие, а также деньги и ценности... Никаких квитанций об изъятых деньгах и ценностях не выдавалось. Куда девались потом деньги и ценности, мне неизвестно. Кроме обысков военнопленных бюро занималось учетом беглецов из лагеря и их допросом. При допросах я стенографировала и печатала протоколы допросов на машинке... Большей частью военнопленные бежали с мест работ в шахтах, на заводах и фабриках. ...В большинстве случаев бежавшие были пойманы. При допросах в лагере они показывали, что причиной, побудившей их к побегу, послужили тяжелая работа, голод и побои. Работали на шахтах в две смены по 12 часов смена. Питание было скудное.

...За время моей работы в лагере для русских военнопленных с апреля 1943 года по апрель 1944 года мне известно из докладов дежурного офицера по лагерю капитана Блюмиха моему начальнику, что ежедневно по лагерю было от 20 до 30 смертных случаев. Причина смерти не докладывалась. ...Раньше, в конце 1942 года и начале 1943 года, по рассказам немецких солдат, в лагере свирепствовала эпидемия пятнистого тифа, и тогда смертность в лагере для русских военнопленных доходила до тысячи человек в неделю.

...Количество пленных русского лагеря мне известно, так как я работала с учетными карточками. Сначала — бежавших военнопленных, а затем — всех военнопленных: было их в лагере около 10—15 тыс. и на разных работах за пределами лагерей около 80 тыс. Это были главным образом русские. Кроме них в лагере были французы, сербы, итальянцы, но немного; примерно каждой национальности было около 100 человек. Поляков-пленных было тоже очень мало. ...С пленными русскими обращались очень плохо. ...Питание было очень плохое...»