Ги Бретон - Наполеон и Мария-Луиза

Довольно скоро несчастный адвокат был принужден искать средство избегнуть любовной тирании жены. Он нашел его совершенно случайно в тот день, когда принимал у себя в доме друзей.

Вернемся вновь к де Жюстину:

«За ужином г-н де С. заметил, что гости бросают на его супругу явно похотливые взгляды. Он тотчас же принялся разрабатывать довольно сложный и весьма хитро задуманный план действий, дабы завершить дело ко всеобщему удовлетворению и поправить свое пошатнувшееся здоровье.

В один прекрасный вечер г-н де С. увлек супругу в ее комнату и сказал ей, понурив голову:

— Дорогая, ваша скромность до сих пор удерживала вас от жалоб, но я знаю, что вы не всегда находили во мне ту жизненную силу, что бесконечно возрождает феникс к новой жизни. А это значит, что любовь, какую вы питаете к этой прекрасной птице, не находя выхода, в конце концов задуши-1 вас. Можете мне верить: я страдаю так же, как и вы. Поэтому я уже давно, не ставя вас о том в известность, искал средства дать чувствам, которые я питаю к вам, желаемое вами материальное воплощение. Сегодня вечером у меня это средство есть. Один мой знакомый врач только что указал мне некий настой, способный вновь и вновь заводить ту пружину, которую вы так часто, увы, видели сломанной.

Весьма развеселившись, мадам де С. быстро разделась и бросилась на кровать, в то время как ее супруг тщательно закрывал ставни и задергивал занавеси.

После первого любовного поединка молодая женщина, лишь частично удовлетворившая неистовство своей плоти, потребовала продолжения, а адвокат встал с постели и сказал вполголоса:

— Пойду выпью настой.

Затем он вышел из комнаты, не зажигая света. Две минуты спустя мадам де С. услышала, что муж возвращается, и с восхищением удостоверилась на ощупь в том, что настой произвел ожидаемое действие и феникс уже снова гордо расправил крылья.

Вторая схватка благополучно завершилась, и мадам де С. услышала, что ее противник вновь удалился из спальни. Когда же через секунду он возвратился, то был опять в полной боевой готовности. Молодая женщина тотчас же получила право на третье сражение, которое окончательно привело ее в доброе расположение духа. Не сомневаясь более в чудесных свойствах лекарства, она потребовала четвертой атаки. Действительность далеко превзошла все ее ожидания».

Де Жюстин далее пишет:

«За вечер мадам де С. была участницей одиннадцати дивертисментов, один ярче другого».

В конце концов, изнемогающая, обессилевшая, не в состоянии сдержать стоны, но переполненная радостью, мадам де С. уснула. Утром следующего дня, еще чувствуя боль во всем теле, она бросилась в спальню своего супруга. Г-н де С. брился в своей комнате, свежий, как утренняя роза. Молодая женщина осыпала мужа поздравлениями.

— Мы снова проделаем это сегодня вечером, — с великолепной простотой сказал ей адвокат в ответ на поздравления.

Действительно, в тот же вечер мадам де С. снова получила свои одиннадцать знаков любви…

Последующие ночи принесли с собою такое же наслаждение, и мадам де С., несомненно, вскоре запросила бы пощады, если бы неожиданное открытие, сделанное ею по воле случая, внезапно не прервало ее забав, достойных исполинов. Случилось так, что в один из вечеров ее партнер в пылу сражения произнес несколько нежных слов. Красавица была в ужасе: этот голос не был голосом ее мужа!

«Охваченная подозрениями, — пишет наш летописец, — она заставила себя выскользнуть из сетей наслаждения, бросилась в смежную со спальней комнату и с ужасом обнаружила там одиннадцать мужчин в одних рубашках; они ожидали своей очереди, устроившись рядышком на канапе. Тут только бедняжка догадалась, что волшебного напитка в действительности вовсе не существовало, что ее муж сам является автором дьявольского заговора, а она каждую ночь принимала знаки внимания от одиннадцати разных мужчин».

Эта история, можно не сомневаться, безумно позабавила Людовика XVIII. Король просто не знал, как отблагодарить мадам дю Кайла за то, что она потрудилась разузнать эту историю, чтобы развлечь его. Тут-то монарху и пришла в голову мысль подарить Зоэ замок Сент-Уэн, чья стоимость достигала почти 800 миллионов нынешних полегчавших французских франков.

Вот что значит по-королевски — признаем это — оплачивать сплетни красавицы кумушки…

Когда Людовик XVIII объявил Зоэ о своем намерении подарить ей замок Сент-Уэн, фаворитка, решившая строго придерживаться избранной манеры поведения, поначалу ответила отказом.