Леонид Платов - Архипелаг Исчезающих Островов (Повести о Ветлугине - 1)

- Чур, чур, - закричал дядюшка с порога бильярдной. - Следующую партию со мной! Согласны?

Петр Арианович отклонил это заманчивое предложение.

- Но почему? - поразился дядюшка, с аффектацией откидываясь назад.

- Так.

- Нет, тут не "так". Тут начинка... А какая?

Петр Арианович пожал плечами.

- Что же, выходит, брезгуете нашим обществом? - не отставал дядюшка. Мы ничего. Пьяненькие, но... Что поделаешь? У нас мыслящему человеку не пить нельзя.

Петр Арианович отвернулся и принялся намеливать кий.

- Потому что болото, провинция, - продолжал дядюшка. - Потому что рак на гербе... Весьегонск!

- Я сам из Весьегонска, - коротко сказал учитель, нагибаясь над столом.

- Я ж и говорю, - подхватил дядюшка. - А с кем тягаться вздумали? Страшно сказать - с заграницей, со всемирно известным Текльтоном! Вы - и Текльтон! Хо-хо! Сам Текльтон не открыл острова, а учитель географии открыл... В Весьегонске, в провинции!

- Да что вы привязались: провинция, провинция! - вступился за Петра Ариановича фельдшер. - А Ломоносов откуда был?

- Ну, Ломоносов! Сравнили! То академик! И в Петербурге! Добро бы господин Пирикукий... то бишь Ветлугин... в Петербурге жил... А у нас в Весьегонске академий нет!

Приятели вразнобой поддержали дядюшку:

- В Калуге, говорят, тоже учитель на звезды собрался лететь! Все ракету какую-то строит...

- В Козлове и того лучше: не учитель - часовщик новые растения стал выдумывать!

- Ну вот видите, видите? Вот она вам, провинция ваша!

И дядюшка захохотал.

Петр Арианович с полным самообладанием натирал мелом кий.

- Часовщики! Учители! - ликовал дядюшка. - А зачем стараются, лбом стену прошибают?

- Не для себя. Для славы отечества!..

- Ах, славы! - Дядюшка подмигнул приятелям. - Все слава, слава... Ну именно - чудаки! В каждом городе по чудаку!

- Какие же чудаки! Выдающиеся русские люди! Патриоты России!

Дядюшка удивился:

- Этак, скажете, и вы - патриот России?

- Конечно.

Дядюшка неожиданно обиделся:

- Позвольте! Если вы патриот, то кто тогда я?

Он обвел всех оскорбленным взглядом. Вид у него был, наверное, очень глупый, потому что в бильярдной засмеялись.

- Нет-с, не шучу! Господин Ветлугин говорит: я, мол, патриот России! Хорошо-с! Кто же тогда мы все? - Он сделал паузу, потом ударил себя кулаком в грудь: - Врете! Я патриот, я!

- Почему?

- То есть как это почему? Потому что вполне доволен своим отечеством. Зако-за-а-конопослушен! Не придумываю всяких теорий. Служу...

Петр Арианович усмехнулся.

- Ни к чему эта усмешка ваша! - Дядюшка рассердился. - Служу, да! А вы? Острова нашли? Не верю в ваши острова! Не видал! А чего не видал, того...

Петр Арианович, не обращая больше внимания на его болтовню, стал расплачиваться с маркером.

- Не верю! - продолжал выкрикивать дядюшка, бестолково размахивая руками и обращаясь больше к висячей лампе, чем к Петру Ариановичу. - Ни в часовщика не верю, ни в этого... с ракетой! И в тебя с островами твоими не верю!

Дядюшка огляделся, подбирая сравнение. Оно должно было быть хлестким и кратким. Что-нибудь вроде пословицы или афоризма. Требовалось выразить в одной фразе все свое превосходство над этим Кукипирием.

На фоне звездного неба четко вырисовывался купол собора. Чуть поодаль торчала каланча пожарной части, словно это была долговязая шея великана, с любопытством заглядывавшего в сад через деревья. Еще дальше темнели крыши домов.

Весьегонск был строен прочно, на века. В его приземистых домах можно было отсидеться от жизненных бурь, как в бревенчатых блокгаузах во время осады.

Сравнение пришло!

- Скорее я... - Дядюшка покачнулся, чуть было не упал, но удержался за бильярд широко расставленными руками. - Скорее Весьегонск с места сойдет, чем я тебе поверю, понял?..

Он словно бы швырнул на стол наш город, как увесистую козырную карту.

- Сдвинь-ка Весьегонск, ну! Сдвинь-ка с места, попробуй! А, не можешь? То-то!

Много раз потом представляли мы с Андреем эту сцену. С сухим щелканьем сталкивались и разлетались шары. Раздавались возгласы: "К себе в среднюю!", "В угол налево!" У стены ухмылялись дядюшкины приятели, а посреди ораторствовал дядюшка. Над лысиной его дымились редкие волосы. Одну руку он устремлял вперед с видом колдуна-заклинателя, другой продолжал цепляться за спасительный бильярд...

Спор закончился безобразно.

Кажется, не насладившись до конца своим триумфом, дядюшка захотел удержать Петра Ариановича.

Повторялась в общем уже известная читателю программа обдуманно надоедливых приставаний.