E. Ножинъ - Правда о Портъ-Артуре Часть I

Конечно, простая логика говорила, что Высочайшее повеленіе въ отношеніи подчиненности Смирнова Стесселю относилось только до періода тесной блокады,- съ наступленіемъ же последней, все прерогативы власти переходятъ къ коменданту креиости генералъ-лейтенанту Смирнову.

Стессель-Фокъ-Рейсъ отлично понимали, что они не въ состояніи справиться съ обороной крепости, но, уверовавъ въ скорую помощь отъ Куропаткина, не хотели упустить случая увенчаться лаврами за счетъ Смирнова и Кондратенко, и поэтому временно какъ бы подчинились логическому выводу и, сделавъ видъ, что уступаютъ все коменданту, выжидали, что ответитъ главнокомандующій. Если подтвердитъ телеграмму, прйдется стушеваться, замолчитъ – победа надъ Смирновымъ одержана.

Приказной же литературой они занимались, учитывая ея выгоду, если победа надъ Смирновымъ останется за ними, она будетъ свидетельствовать о ихъ неусыпной, даже въ мельчайшихъ подробностяхъ, деятельности.

Стессель-Фокъ-Рейсъ колебались и выжидали.

Такимъ образомъ, съ наступленіемъ тесной блокады крепости, для генерала Смирнова наступила пора заговорить властнымъ языкомъ коменданта осажденной крепости.

Наступилъ моментъ, когда онъ долженъ былъ обезпечить себя и въ будущемъ отъ посягательствъ Стесселя-Фока-Рейса узурпировать его власть.

Онъ не зналъ о скрытой отъ него телеграмме, но ему, фактическому хозяину крепости, успевшему вполне ознакомиться съ деятельностью "героевъ" и, следовательно, пришедшему къ непреложному убежденію въ деморализующемъ и вредномъ вліяніи Стесселя-Фока на оборону крепости, следовало отдать въ категорической форме приказъ, въ которомъ прямо заявить, что руководствуясь Полож. объ упр. креп., оборону крепости всецело принимаетъ на себя, а всякое вредное вмешательство въ кругъ его прямыхъ полномочій и обязанностей, а также посягательство на его власть, какъ коменданта осажденной крепости, будетъ преследовать по законамъ военнаго времени, и донести объ этомъ главнокомандующему.

Генералъ Смирновъ этого не сделалъ. Несмотря на свою огромную силу воли, железный характеръ, выдержку – генералъ Смирновъ остался вернымъ сыномъ славянской расы. При всехъ качествахъ, обличающихъ въ немъ недюжиннаго стратега, тактика и администратора, у него не хватило решимости итти противъ Высочайшаго повеленія, которымъ онъ былъ подчиненъ генералу Стесселю.

Присущая славянамъ мягкость и вредное подчасъ доверіе во взаимоотношеніяхъ – удержали его отъ этого решительнаго, необходимаго шага.

Генералъ Смирновъ, никогда не терявшійся во всеугрожающей обстановке, импонировавшій всемъ своимъ хладнокровіемъ въ самыя тревожныя минуты, переживаемыя центромъ осажденной, обливаемой свинцомъ и сталью и штурмуемой крепости,- не решился на этотъ чрезвычайный шагъ, который избавилъ бы Россію отъ позора такъ некрасиво и преждевременно капитулировавшаго Артура.

Моментъ былъ упущенъ.

Дальнейшія, неожиданно развернувшіяся, событія еще сильней связали ему руки. Впоследствіи онъ почти былъ безсиленъ обезвреживать Стесселя. Въ грядущемъ ему оставался лишь одинъ выходъ: вначале арестовать Стесселя-Фока-Рейса, какъ людей ненормальныхъ, потомъ, передъ самой сдачей, арестовать, какъ изменниковъ.

Генералъ Смирновъ не решился во-время поставить все на карту и за свою. нерешительность жестоко поплатился.

Съ момента назначенія генерала Стесселя генералъ-адъютантомъ и вплоть до самой сдачи Артура – генерала Смирнова нравственно пытали.

Но я увлекся. Иллюстрируя фактами дальнейшую оборону, я надеюсь, что читатель самъ убедится, въ какихъ безвыходныхъ положеніяхъ иногда былъ Смирновъ, передъ нравственной пыткой которыхъ смерть и ужасъ страданій отъ ужасныхъ ранъ казались лишь счастливымъ и желаннымъ исходомъ.

Итакъ, Волчьи горы уже въ рукахъ японцевъ. Въ бинокль ясно различаемъ массы японцевъ, спешно работающихъ надъ возведеніемъ батарей.

Дагушань и Сяогушань долго не удержать: оне подвергаются фронтальному и фланговому огню съ Волчьихъ горъ.

Дела на передовыхъ позиціяхъ кончились.

Противникъ у фортовъ крепости.

Началась тесная блокада…