Мэтью Андерсон - Петр Великий

Увеличение военной силы России было одним из самых далеко направленных достижений правления Петра. От этого зависело выживание страны и возможная победа в войне со Швецией. От этого зависело заметное повышение международного положения России. Это было, кроме того, достижение, которое сразу привлекло внимание и вызывало восторг иностранцев. В 1709 году итальянский генерал Беллеарди, пробыв некоторое время на службе у Петра, был восхищен отличным состоянием его артиллерии и считал его пехоту лучше любой другой, будь то в Австрии, Объединенных Провинциях или Великобритании, «ввиду большого порядка, который она соблюдает в бою». Десятилетием позже ганноверский посланник в С.-Петербурге заключил, что царь «поставил военное положение на удивительно высокий уровень и привел своих солдат, особенно пехоту, к тому состоянию, в котором они не уступают никакой другой в мире» [86] A. Theiner, Monuments historiques relatifs aux regnes d‘Alexis Michaelowiich, Feodor III et Pierre le Grand (Rome, 1859), p. 440; F. C. Weber, The Present State of Russia (London, 1723), I, 19–20. . Современники Петра хорошо были осведомлены о важности того, чего он достиг в этой области и, возможно, слишком высоко оценили это новшество.

Внезапное появление мощного российского флота, хотя по практическим результатам и не очень примечательно, было гораздо более резким и сознательным разрывом с прошлым, чем любая обычная военная победа царя. Ни для одного аспекта деятельности Петра не было меньшего прецедента в русской истории. Ни одно дело не было так непосредственно и демонстративно связано с работой самого царя. В течение всей его жизни для Петра флот был самой большой страстью, самым большим, если не единственным оплотом его надежд. Практические детали, связанные с его строительством, навигацией, даже названия судов, их организация, система используемых сигналов, — все это никогда не переставало привлекать его заинтересованного внимания [87] Например, он лично разработал некоторые сигналы для использования на своих судах уже в 1694 году и кодекс инструкций в 1696 году для нового флота, который будет построен на Азовском море. (Г. Я. Салман. Морской устав 1720 г. — первый свод законов русского флота // Исторические записки. Т. LIII (1955). С. 311). . В определенном смысле флот был не многим больше, чем гигантская, сложная и дорогая игрушка, построенная и работающая для его личного удовольствия. Над этой игрушкой он радостно трудился еще молодым человеком, все проверяя своими руками. Прусский дипломат Вокеродт, один из наиболее острых наблюдателей более поздних лет правления, заметил, что «никакая победа не могла бы принести ему так много удовольствия, как малейший успех, которого добивались его суда и галеры», в то время как «с другой стороны ничто не сокрушало его так остро, как малейшая неудача его судов», и что «в сумме, страсть к флоту одержала победу в нем над всеми другими желаниями и предпочтениями».

Ясное представление об использовании мощного флота могло развиваться у Петра только постепенно. Хотя на самом деле остается спорным, развилось ли это представление полностью вообще. Его судостроение с Кордтом и Брандтом в конце 1680-х годов было юношеским увлечением. Его первое впечатление от увиденного открытого моря в Архангельске в 1693 году подтвердило и еще более глубоко укрепило его страстный интерес ко всему морскому, но это оставалось вопросом личного вкуса. Даже строительство флота из галер на Дону в 1696 году было не больше чем приложением к конкретным военным действиям. Однако его аппетит к военно-морской мощи рос вместе с едой. К последним годам семнадцатого столетия стало ясно, что молодой царь будет двигаться по этому пути все дальше и быстрее. В 1698 году в Азове была открыта школа навигации. В конце того же года был учрежден Военный Морской Приказ как главный орган управления новым флотом: в 1701 году был основан Адмиралтейский Приказ, чтобы контролировать строительство судов для флота. Достижение территориального выхода к Балтийскому морю в 1703 году открыло новые возможности, которые были сразу же подхвачены. Военно-морское судостроение в беспрецедентном масштабе, сначала на реке Свирь, а затем с 1705 года на большой новой верфи Адмиралтейства в С.-Петербурге, быстро дало России мощную Балтийскую эскадру для использования против шведов. Достойно внимания, что если два наиболее заинтересованных министерства в 1701 году потратили на флот меньше 81 000 рублей, то в 1706 году они уже израсходовали почти 240 000 [88] П. Милюков. Государственное хозяйство России в первой четверти XVIII столетия и реформа Петра Великого. (2-е изд., С.-Петербург, 1905). С. 138. . К 1715 году на флот затратили свыше 700 000 рублей, а в 1724 году 1 200 000 рублей. Когда Петр умер, Балтийскую эскадру составляли, кроме малых и находящихся в строительстве судов, тридцать четыре линейных судна и пятнадцать фрегатов, укомплектованных 28 000 человек. Это сделало Россию значительно более мощной военно-морской державой, чем Швеция или Дания [89] См. точные цифры в: Г. А. Некрасов. Военно-морские силы России на Балтике в первой четверти XVIII в. II Вопросы военной истории России. С. 238–250. .