Мэтью Андерсон - Петр Великий

Кризис войны, самое большое и наиболее драматическое событие в царствовании Петра, был теперь под контролем. Ослабленная ужасной зимой 1708–1709 годов, самой тяжелой на памяти жителей, и партизанской тактикой, проводимой русскими уже более искусно, шведская армия в апреле 1709 года приступила к осаде Полтавы. Там произошло сражение, которое решило исход Великой Северной Войны.

Перед битвой положение шведов, хотя и очень трудное, было все еще далеко не безнадежным. Хотя они понесли тяжелые потери во время проведения кампании 1708–1709 годов, российские потери, и в абсолютном значении, и пропорционально вовлеченным в борьбу силам, были еще более тяжелыми (хотя, конечно, более легко восполнимыми). Почти в канун сражения Петр выказал желание обсудить возможные условия мира, хотя никогда не отказывался от своего любимого С.-Петербурга. Шведы были все еще достаточно уверены в своем качественном превосходстве, и атаковали на рассвете 8 июля армию, вдвое превосходящую их собственную, засевшую в укрепленных позициях и с большим превосходством в артиллерии. В течение нескольких часов они были полностью разбиты. Через день-два большая часть уцелевшей армии капитулировала в Переволочне на левом берегу Днепра. Карл XII, с Мазепой и Гордиенко, бежал через реку и нашел убежище на оттоманской территории в Бендерах в Молдавии.

Петр сыграл активную роль в сражении (так же, как он сделал это и у Лесной). Одна пуля прошила его шляпу, а другая попала в его седло. После того как сражение было закончено, он стал учтивым и дружелюбным, чествуя старших шведских офицеров, маршала Раншельда и других, ставших его пленниками. Он мог позволить себе быть таким, понимая значимость того, что было достигнуто. «Полтава, — писал он, — была выдающейся и неожиданной победой», в которой «целая армия Фаэтона получила по заслугам». Теперь нужно было подсчитывать ущерб от войны.

Петр хорошо понимал важность своей победы и, насколько мог, усиливал впечатление, которое она произвела как в пределах России, так и за границей. В декабре 1709 г. она праздновалась в Москве с большим церемониальным триумфом, как он любил это делать. Захваченных шведских офицеров и должностных лиц водили напоказ по улицам, демонстрация пленных сопровождалась захватывающим фейерверком и подключала общественное мнение к его триумфу. Прекрасная юбилейная медаль была заказана в мастерской Филиппа Генриха Мюллера из Нюрнберга, величайшего мастера этого искусства. Царь имел вполне достаточное оправдание за привлечение внимания к тому, чего он достиг, ибо Полтава изменила положение преобразованной России на нескольких различных уровнях.

В Польше ситуация изменилась почти на следующий день. Даже до сражения Август, который никогда не принимал Альтранштадтского соглашения как окончательного, подписал договоры с Данией и Пруссией и начал собирать силы в Саксонии для вторжения в свое королевство. Как только он получил новости относительно шведской катастрофы, он подписал в Дрездене договор, в соответствии с которым Петр обещал ему помощь людьми и деньгами и поддержку в его усилиях сделать польский трон наследственным для своей семьи. К октябрю Лещинский пересек границу и вынужден был искать убежища в шведской крепости Штеттин. Российская мощь была теперь доминирующей в Речи Посполитой, однако у очень многих поляков это вызвало негодование; и хотя в 1709 г., а потом в 1711 г. Петр повторил свое обещание передать Ливонию Августу, когда победа будет достигнута, стало еще более ясно, что вряд ли это случится. В течение последующих лет поляки, обремененные оккупацией как российской, так и саксонской армий, становились Есе более и более недовольными своим правителем. К 1716 году конфликты между Августом и конфедерацией враждебной знати были настолько остры, что Петр вмешался, чтобы уладить их. В ноябре того же года соглашение между королем и его противниками при посредничестве российского посланника в Польше князя Долгорукова предусматривало среди прочего сокращение польской армии только до 24 тысяч человек, почти нелепая маленькая сила ввиду длины установленных границ Польши. Военному бессилью и незащищенности страны теперь придали более формальную и общественную форму, чем когда-либо прежде. Кроме того, Долгоруков самостоятельно подписал соглашение, которое, таким образом, стало чем-то вроде российской гарантии, и стало практически невозможным изменить его без российского согласия. Петр таким образом консолидировал в Польше гегемонию, которая не должна была быть серьезно поколеблена до первого раздела. Далее к северу, в шведских владениях на восточном берегу Балтийского моря ситуация также изменилась после нанесения неожиданного удара. Ингрия вновь была быстро занята. Рига, Ревель и Выборг пал;: перед российской силой (первый после упорной защиты и долгой осады) летом 1710 г.