Александр Помогайбо - Псевдоисторик Суворов и загадки Второй мировой войны

Глава 2 увлекательной книги Бунича начинается с Гудериана.

И — со сплошной чуши.

«Пятидесятилетний Гейнц Гудериан — основатель и душа бронетанковых сил Рейха. Фанатичный поклонник тактики танковых клиньев, теорию которой он оценил еще в середине 20-х годов в далекой Казани, нетерпеливо ждал рассвета, чтобы впервые на практике доказать сомневающимся, как ведется современная война».

Вопиющее незнание фактов.

В начале Второй мировой Гудериану был 51 год, а не 50: он родился 17 июня 1888 года. Гудериан не мог изучать в «далекой Казани» в середине 20-х годов «танковые клинья»: у СССР в ту пору был только один (!) танковый полк и шесть автоброневых дивизионов. В целом вся бронетехника СССР состояла из 90 танков — трофейные тихоходные «Рикар-до», «Тейлор» и «Рено» (MkV, МкАи FT17 соответственно). Все эти танки были 1917 года выпуска. Какие из этой «армады» могли быть созданы танковые клинья?..

Теория танковых прорывов появилась в Великобритании, и в конце 20-х она делала свои первые шаги. В 1927 году сторонники создания быстроходных легкобронированных танков только-только добились создания в английских вооруженных силах первого (!) экспериментального (!) механизированного — не танкового! — соединения.

Сам Гудериан указывал на англичан как на своих учителей:

«Фолькгейм снабдил меня некоторой литературой, и я получил возможность приступить к изучению еще слаборазработанной теории использования бронетанковых войск. Наиболее богатый опыт в этой области имели англичане и французы. Я достал необходимую литературу и начал ее штудировать.

Это были преимущественно английские статьи и книги Фуллера, Лиддл Гарта и Мартеля, которые меня чрезвычайно заинтересовали и обогатили мою фантазию. Эти дальновидные специалисты уже в тот период хотели превратить бронетанковые войска в нечто более значительное, чем вспомогательный род войск для пехоты. Они ставили танк в центр начинающейся моторизации нашей эпохи и являлись, таким образом, крупными новаторами в области разработки современных методов войны.

В стране слепых одноглазый — король. Так как никто, кроме меня, данной проблемой не занимался, то вскоре я прослыл специалистом» (Гудериан Г. Воспоминания солдата. С. 23).

Про обучение «танковым клиньям» в Казани Гудериан не упоминает нигде.

Откуда же взял это Бунич?

Да ниоткуда. Ему надо было доказать, что Сталин хотел напасть на Европу, — вот и появились «танковые клинья» в Казани…

Но продолжим чтение пустобреха Бунича.

«Стоя у своей штабной танкетки, генерал с радостью и волнением смотрел на проходящие мимо него колонны танков. Молодцы! Ни одной отставшей машины. Боевой дух его танкистов высок как никогда. Командиры танков, высунувшись из башенных люков, улыбаясь приветствовали своего любимого генерала».

Лучезарную картину рисует Бунич.

На войну — как на праздник.

На самом деле Гейнц Гудериан провожал в этот день на войну двух своих сыновей, один из которых служил под его началом. Ясно, генерал испытывал совсем иные чувства. Много позже он будет вспоминать этот день в главе «Начало катастрофы» своей книги «Воспоминания солдата»:

«Во всяком случае, мое утверждение не будет запоздалым, если я скажу, что настроение армии было подавленным, и не будь пакта с Россией, вероятно, многое было бы еще труднее. С тяжелым сердцем мы начали войну, и не было ни одного генерала, который ратовал бы за нее. Все старые офицеры и многие тысячи наших солдат, принимавших участие в Первой мировой войне, знали, что значит война. Они понимали, что война, возможно, не ограничится одной Польшей. Вмешательства других стран следовало бояться, так как Англия в марте, т. е. после образования Богемского протектората, предложила Польше гарантию ее независимости. Каждый из нас думал о матерях и женах немецких солдат и о тяжелых жертвах, которые они должны нести даже при благоприятном исходе войны».

Но продолжим чтение Бунича:

«И когда после шитой белыми нитками Гляйвицкой операции танки Гудериана ринулись к Варшаве, советская пресса почти и не отреагировала на это событие».

Подлая советская пресса! Как же она могла не отреагировать на то, чего не было?

На самом деле танки Гудериана не ринулись к Варшаве. Задачей Гудериана был прорыв по Балтийскому побережью в Восточную Пруссию. Гудериан шел недалеко от морского берега, в составе 4-й армии Клюге. На Варшаву же шли с юго-запада 10-я армия Рейхенау, а с севера, из Восточной Пруссии, 3-я армия Кюхлера.