Бенедикт Андерсон - Воображаемые сообщества

Цит. по: Eisenstein, Some Conjectures, p. 56.

Febvre, Martin, The Coming of the Book, p. 122. (В оригинале, между тем, говорится просто о «par-dessus les frontières». L'Apparition, p. 184.)

Ibid., p. 187. В оригинале говорится о «puissants» (могущественных), а не о «состоятельных» капиталистах. L'Apparition, p. 281.

«Следовательно, введение книгопечатания было в этом отношении ступенью на пути к нашему нынешнему обществу массового потребления и стандартизации». Ibid., р. 259–260. (В оригинале стоит: «une civilisation de masse et de standardisation», — что, вероятно, лучше бы ло бы передать как «стандартизированная, массовая цивилизация». L'Apparition, p. 394.)

Ibid., р. 195.

Основанное на родном языке. (Прим. ред.).

Ibid., р. 289–290.

Ibid., р. 291–295.

Отсюда был всего шаг до ситуации, сложившейся в XVII веке во Франции, где Корнель, Мольер и Лафонтен могли продавать рукописи своих трагедий и комедий непосредственно книгоиздателям, считавшим эти покупки (ввиду рыночных репутаций их авторов) превосходным вложением денег. Ibid., р. 161.

«Индекс запрещенных книг» (лат.). (Прим. пер.).

Ibid., р. 310–315.

Seton-Watson, Nations and States, p. 28–29; Bloch, Feudal Society, Vol. I, p. 75 (см.: M. Блок, Апология истории. M.: Наука, 1986, с. 138).

Не следует думать, будто административная родноязычная унификация достигалась сразу и полностью. Не похоже, чтобы в Гюйенне, управляемом из Лондона, управление вообще когда-либо велось на староанглийском.

Bloch, Feudal Society, Vol. I, p. 98. (Цит. в пер. E. M. Лысенко по изданию: М. Блок, Апология истории, М., 1986, с. 160.)

Seton-Watson, Nations and States, p. 48.

Ibid., p. 83.

Приятное подтверждение этого положения дается Франциском I, который, как мы увидели, в 1535 г. запретил вообще печатать книги, а четыре года спустя сделал французский язык языком своих судов!

Это была не первая «случайность» такого рода. Февр и Мартен отмечают, что в то время как вполне зримая буржуазия существовала в Европе уже к концу XIII века, бумага вошла в широкое употребление лишь под конец XIV века. Только ровная гладкая поверхность бумаги делала возможным массовое производство текстов и изображений; но началось оно лишь по прошествии еще семидесяти пяти лет. Однако бумага не была европейским изобретением. Она пришла в Европу из иной истории — китайской — через исламский мир. Febvre, Martin, The Coming of the Book, p. 22, 30, 45.

У нас так до сих пор и нет крупных многонациональных корпораций в мире книгоиздания.

Полезные рассуждения на эту тему см. в: S. H. Steinberg, Five Hund red Years of Printing, chapter 5. To, что знак ough в словах although, bough, lough, rough, cough и hiccough произносится по-разному, показывает как идиолектное разнообразие, из которого возникло ставшее ныне стандартным английское правописание, так и идеографическое качество конечного продукта.

Я говорю «ничто так не служило…, как капитализм» намеренно. И Стейнберг, и Эйзенштайн вплотную подходят к теоморфизации «печати», истолковывая ее как дух современной истории. Февр и Мартен же никогда не забывают, что за печатью стоят печатники и издательские фирмы. Есть смысл вспомнить в этом контексте, что хотя книгопечатание впервые было изобретено в Китае, возможно, еще за 500 лет до его появления в Европе, оно не оказало там никакого существенного, пусть даже просто революционного влияния — и именно из-за отсутствия там капитализма.

The Coming of the Book, p. 319. №.: L'Apparition, p. 477: «Au XVIIe siècle, les langues nationales apparaissent un peu partout cristallisées».

Обиходно немецкий. (Прим. редактора).

Hans Kohn, The Age of Nationalism, p. 108. Вероятно, уместно добавить, что, кроме того, Кемаль надеялся тем самым соединить турецкий национализм с современной, романизированной цивилизацией Западной Европы.

Seton-Watson, Nations and States, p. 317.

Креол (Criollo) — человек, имеющий (по крайней мере, теоретически) чисто европейское происхождение, но родившийся в Америках (в позднейшем более широком толковании этого слова: вообще где-либо за пределами Европы).

The Break-up of Britain, p. 41.

Gerhard Masur, Simon Bolivar, p. 17.