Александр Елисеев - Правда о 1937 годе. Кто развязал «большой террор»?

Атака на Сталина захлебнулась. Уже во время работы пленума были арестованы Каминский, Чудов, Кодацкий, Павлуновский. С Пятницким пришлось повозиться, слишком уж высоким было его положение. Этого фанатика мировой революции арестовали только 6 июля. Казалось бы, Сталин должен был торжествовать. Однако ему было не до торжества.

Региональные лидеры воспользовались атакой недобитых заговорщиков для того, чтобы еще больше раскрутить маховик террора. Критики НКВД дали повод для «усиления бдительности». 28 июня по предложению Эйхе в Западной Сибири была создана самая первая карающая тройка, состоявшая из первого секретаря, прокурора области и начальника местного управления НКВД.

А через несколько дней, 2 июля, ПБ приняло решение о повсеместном создании таких троек. Эти органы кошмарным образом возродили практику Гражданской войны с ее ревкомовщиной. Несомненно, что их создание было выгодно в первую очередь регионалам. Оно усиливало их позиции в организационном плане и давало возможность наращивать репрессивную политику на местах. Для Сталина же тройки создавали новую опасность. Они представляли собой структуры, которые могли организовать настоящее сопротивление Центру.

Регионалы, выражаясь по-современному, достали Иосифа Виссарионовича. Он решил предпринять открытый поход против красных князьков, начав с самого могущественного из них — Косиора. В августе 1937 года на Украину прибыла руководящая группа в составе Молотова, Хрущева и Ежова. Группу сопровождал контингент спецвойск НКВД. Прибыв на заседание пленума ЦК ВКП(б), посланцы из Москвы потребовали снять со своих постов Косиора и председателя СНК УССР Любченко. На место Косиора предлагалось поставить Хрущева.

Однако сталинская группа явно переоценила свои силы. Пленум взбунтовался и отверг требования Москвы. Тогда Сталин решил действовать хитрее. Он через Молотова предложил руководству УССР прибыть в столицу для переговоров и достижения компромисса. Это предложение вызвало раскол среди украинских боссов. Если Косиор склонялся к компромиссу, то Любченко категорически выступал за усиление конфронтации. Победил Косиор, который обвинил последнего в создании на Украине «национал-фашистской организации». Первый секретарь попытался передать Любченко Москве на расправу, но там от такого «подарка» отказались, заявив, что украинские власти должны сами разобраться со своим премьером. И они, несомненно, разобрались бы, но Любченко их опередил, застрелившись сам и застрелив жену. Косиор прибыл в Москву, где радостно рассказал о раскрытии «национал-фашистского заговора». Ему позволили вернуться на Украину.

Теперь Сталин перестал противиться террору, который стал неизбежным. Он решает принять активное участие в организации репрессий, с тем чтобы сделать процесс управляемым и выжать из него максимальную выгоду. К счастью, вождь СССР не был упертым гуманистом и прекраснодушным мыслителем. Он был прагматиком и понимал, что, если какой-либо процесс нельзя остановить, его нужно возглавить самому.

Регионалам была дана отмашка. От них даже стали требовать все новой и новой крови. Сталин рассудил, что, коли местные лидеры не хотят демократического обновления кадров, оно пройдет диктаторскими методами.

Регионалы с радостной готовностью принялись сажать и расстреливать. На той же Украине погром кадров прошел несколько кругов. В Белоруссии первым чистильщиком был Гикало, но его весной сменил Шарангович, который тоже не отставал по линии репрессий. Наконец ему на смену пришел Волков.

Пожалуй, круче всех развернулся Постышев, напуганный регионалами в начале 1937 года. Он организовал в Куйбышевской области террор, беспрецедентный даже по меркам тех времен. Им была с успехом опробована своего рода новация — массовый роспуск райкомов. За время своего секретарства Постышев разогнал 30 РК. Разумеется, почти все разогнанные комитетчики были репрессированы.

Постышев доходил до абсурда. Так, он с лупой в руке рассматривал школьные тетради, пытаясь обнаружить там свастику и другую фашистскую символику. И ведь «находил»! Свастикой могла быть объявлена даже простая ромашка.

Свирепствовал Варейкис — еще одна «безвинная» жертва сталинизма. В сентябре он послал в Москву весьма показательное письмо. В нем сообщалось о разоблачении «краевого троцкистско-правого японского(!) центра». Варейкис рапортовал: «…Почти вся группа старых работников из дальневосточных партизан разложена политически и была втянута в военно-фашистский заговор… на всех сколько-нибудь значительных железнодорожных узлах, станциях и депо были расставлены японские шпионы, агенты, резиденты. За это время основательно почистили дорогу. Свыше 500 шпионов расстреляно».