Array Коллектив авторов - История Древнего мира. Том 3. Упадок древних обществ

Положение коллегий в конце II — начале III в. показывало, что развитие шло в сторону, противоположную запланированной: реального человеческого, а потому и общественного смысла постепенно лишалась не повседневность, а официальная государственность. Именно она оказывалась все менее адекватной потребностям и чаяниям масс, и, напротив, находившее себе выражение в коллегиях неприметное бытие неприметных людей на глазах становилось той сферой, в которой все реальнее и полнее сосредоточивалась жизнь народа, лишенная более глубоких и ярких форм выражения. Это проявлялось прежде всего в бурном распространении коллегий вширь и количественном их росте. За исключением, пожалуй, Африки, нет ни одной области римского мира, где их существование не было бы засвидетельствовано многочисленными надписями. Уже в переписке Плиния с Траяном о них идет речь как о важной и привычной составной части имперской действительности, опасной именно своей распространенностью. «Они наполняли Рим, — пишет про середину II в. один старый их исследователь, — прокрадывались в самые маленькие городки, проникали в лагеря, откуда их более всего старались изгнать, и покрывали собой богатейшие провинции». Секрет и причины их роста состояли в том, что в этом в общем еще античном мире они единственные удовлетворяли потребность в человеческой солидарности — еще на античный лад. Официальные формы общественного самовыражения становились настолько парадными и пустыми, что обрести и выразить себя в них никто не мог, а расходы на участие в них росли и утрачивали смысл. С середины II в. массовыми становятся случаи отказа от почетных выборных должностей в городах. Закон, направленный на борьбу с этим явлением, характеризует его достаточно ярко: «Те, кто хотят обмануть совет города и, чтобы избавиться от отправления выборных должностей… перешли в число колонов в имениях, дабы подлежать меньшим тяготам, не достигают этим освобождения». — «Дигесты», 50, 4, 4,2 (Ульпиан).

В отличие от римского государства полнокровное, насыщенное бытие которого отодвигалось все дальше в прошлое, социальная и духовная среда, заполнявшая коллегии простых людей, жила непосредственной сегодняшней жизнью, достаточно напряженной, несмотря на всю свою скудость. Здесь цвел культ дружбы и взаимной выручки «маленьких людей», о котором мы бегло упоминали выше. Здесь складывались новые религиозные представления, далекие от традиций греко-римской мифологии. Множество коллегий исповедовало культ Геракла, Приапа, особенно Сильвана — богов, воплощавших в их единстве животворную силу природы и оплодотворяющий эту природу человеческий труд. Из подобного отношения к природе развилось особое направление изобразительного искусства, охватывающее период с середины I до начала III в. Ярче всего оно представлено провинциальными мозаиками, где красота людей, цветущая сила растений и хищная энергия животных сливаются в единую картину природной жизненной мощи, свободной и в то же время дружественной человеку. Само техническое несовершенство этого искусства подчас лишь усиливает впечатление его простоты и искренности.

Полнее всего, однако, органическая связь этих сообществ с движением жизни и истории выражалась в том, что элементы античного строя здесь не только сохранялись, но и подвергались внутреннему изменению. Возникнув из чисто античного, полисного, принципа локальной конкретно-человеческой общности, коллегии в то же время строили солидарность своих членов на упразднении основных, конститутивных, противоположностей полисной жизни: граждане — неграждане, свободные — несвободные, свои — чужие. Поэтому в них яснее, чем во многих других областях, выявлялось внутреннее омертвение исходного зерна античного мира, прообраза всех его частных структур — гражданской общины, а вместе с ней и основной оппозиции всей разобранной в этой лекции исторической эпохи — империи и полиса.

Кнабе Г. С. Римское общество в эпоху Ранней империи / История Древнего мира. Упадок древних обществ. — М.: Знание, 1983. — с. 73–101.

Центральной идеей, объединяющей все остальные элементы официальной идеологии в период империи, была идея величия и вечности Рима и его провиденциальной миссии, слившейся теперь с миссией самого Августа: господствовать над всеми народами, принося им счастье и мир. Эта идеология во многом предопределила дальнейшее развитие духовной жизни общества.