Франсуа Инар - Сулла

Никогда и никто еще не имел права на такие погребальные почести: отрытие могилы внутри самих стен было уже само по себе исключительным событием. В принципе только потомки Публия Валерия Публиколы имели право на захоронение в Городе; но они всегда отказывались от этой чести: когда умирал один из Валериев, его тело относили в специальное место около Велии, клали на землю, затем зажженный факел помещали под труп, тотчас же убирали его, подтверждая этим ритуалом право на честь быть сожженным на территории Города; затем его выносили за пределы Города. Для Суллы были разрешены не только кремация, но и захоронение.

Тело провезли по всей Италии: сам он был в гробу, служившем ему смертным одром — носилки были золотыми — и сверху лежал манекен с надетой посмертной маской и знаками диктатора. Впереди выступали двадцать четыре ликтора, шествовавшие перед ним, когда он исполнял магистратуру, потом выступали трубачи, испускавшие через определенный интервал скорбный сигнал о смерти властелина; сам смертный одр сопровождался эскадроном конников. По мере передвижения кортежа увеличивалась толпа тех, кто служил под началом Суллы, а кто был одет в военные одежды (в некоторых случаях серебряные латы, золотые знаки), спонтанно находил свое место в легионе, расставленном в порядке марша.

Когда прибыли к Риму, кортеж вырос до 6 000 лож, на которых были размещены сделанные умершему подношения, и примерно насчитывалось более 100 000 человек. В Городе собралось все население. Огромная толпа спешила присутствовать на необыкновенно пышных похоронах, для которых должны были подготовить представление всех масок предков, всех предков близких (Цецилиев Метеллов, Эмилиев Скавров, Валериев, Нониев, Помпеев, если назвать только самых знаменитых). Форум не был достаточно большим, чтобы вместить, в трауре, весь народ, и прежде чем началась церемония, нужно было подождать армию, тех, кто составит его эскорт, когда они доберутся до места. Вокруг траурного ложа было поставлено две тысячи золотых венков, которые заказали изготовить города, легионы, его благодарные друзья. Тонкие благовония были в таком количестве, что из ладана и корицы смоделировали статую диктатора, сопровождаемого ликтором.

Организация порядка заняла большую часть дня. На Форуме ложе было окружено различными коллегиями священников, в частности авгурами, в состав которых он входил, и весталками. Здесь же был и сенат в полном составе из 600 человек, так же как и магистраты со знаками их обязанностей; всадники тоже были мобилизованы и образовывали круг около центрального ядра. Сзади находились военные в парадной форме, большое число которых было размещено на прилегающих улицах. Повсюду — на деревьях, крышах храмов и жилых домов, склонах Капитолия и Палатина — стояли толпы в трауре, в тишине, раздираемой траурными звуками труб, распространявшимися по всему Городу. Фавст Сулла, которому исполнилось едва десять лет, был еще очень мал, чтобы произнести надгробное слово своему отцу; тогда консул Квинт Лутаций Катулл поднялся на трибуну и произнес сильным голосом речь в честь знаменитого усопшего, в которой он вспомнил не только его блестящее происхождение, но также исключительные заслуги, свидетельством чему служит почтительно собравшаяся толпа и исключительное божественное благословение, ниспосланное ему.

После этой длинной и очень витиеватой речи самые крупные сенаторы подняли ложе и начали шествие: идя по Викус Югариус, они направились к Карментальским воротам, именно к тем, через которые проходил Сулла во время своего триумфа. Но на этот раз, выходя, они прошли под правой аркой и поднялись к Марсову полю. Здесь опять, принимая во внимание исключительное число официальных лиц, которые должны были присутствовать на церемонии, и толпы, следовавшей в некотором отдалении, потребовалось время, прежде чем все разместились. Тогда отрезали палец от трупа, который уже лежал на костре (нужно было, чтобы часть тела была погребена несожженной), затем поднесли огонь к собранным поленьям. Было около четырех часов после полудня, стояла серая и холодная погода. Поднялся ветер, разжигая огонь, в то время как мимо пылающего костра проходили все конники, затем вся армия. Когда костер осел и пламя погасло, собрали кости и поместили их в урну. Вдруг начался частый и ледяной дождь, гася последние уголья: у римлян создалось впечатление, что богиня Фортуна сама сопровождала Суллу до конца и приняла участие в его похоронах.