Пётр Кошель - История российского сыска

В архиве Сталина находятся копии этих протоколов допроса. На протоколе допроса Тухачевского имеется надпись: «Т. Стали­ну. Ежов. 9. VI. 1937 г.».

9 июня 1937 года, в день окончания следствия по делу о воен­ном заговоре, Вышинский два раза был принят Сталиным. Во время второго посещения, состоявшегося в 22 часа 45 минут, присутствовали Молотов и Ежов. В тот же день Вышинский под­писал обвинительное заключение по делу.

В обвинительном заключении утверждалось, что в апреле—мае 1937 года органами НКВД был раскрыт и ликвидирован в Москве военно-троцкистский заговор, в руководство которым входили Га­марник, Тухачевский и другие. Военно-троцкистская организация, в которую вступили все обвиняемые по этому делу, образовалась в 1932—1933 годах по прямым указаниям германского Генштаба и Троцкого. Она была связана с троцкистским центром и группой правых — Бухарина и Рыкова. Занималась вредительством, дивер­сиями, террором и готовила свержение правительства и захват вла­сти в целях реставрации в СССР капитализма.

После Вышинского в 23 часа 30 минут Сталиным, Молотовым и Ежовым был принят редактор «Правды» Л. Мехлис.

11 июня 1937 года в «Правде» было опубликовано сообщение об окончании следствия и предстоящем судебном процессе по де­лу Тухачевского и других, которые, как говорилось в сообщении, обвиняются в нарушении воинского долга (присяги), измене Ро­дине, измене народам СССР, измене Рабоче-Крестьянской Крас­ной Армии.

10 июня 1937 года состоялся чрезвычайный пленум Верховно­го суда СССР, заслушавший сообщение Вышинского о деле по об­винению Тухачевского и других. Пленум постановил для рассмот­рения этого дела образовать Специальное судебное присутствие Верховного суда СССР. В его состав были введены председатель военной коллегии Верховного суда СССР Ульрих, заместитель наркома обороны Алкснис, командующий Дальневосточной ар­мией Блюхер, командующий Московским военным округом Бу­денный, начальник Генштаба РККА Шапошников, командующий Белорусским военным округом Дыбенко и командующий Северо- Кавказским военным округом Каширин.

Инициатива создания специального военного суда для рассмо­трения дела Тухачевского и других и привлечения в состав суда широко известных в стране военных руководителей принадлежала Сталину. Выбор их был не случаен, все они участники Военного совета при наркоме обороны СССР и выступали на июньском за­седании совета в присутствии Сталина с резким осуждением Туха­чевского, Якира, Уборевича как «заговорщиков».

Бывший член военной коллегии Верховного суда СССР И. М. Зарянов, участвовавший в судебном процессе по делу Туха­чевского в качестве секретаря суда, в 1962 году в своем объясне­нии написал:

«Из разговоров с Ульрихом я понял, что Особое присутствие, членами которого являлись только маршалы и командармы, со­здано по инициативе Сталина. Целью создания этого специаль­ного военного суда Сталин ставил поднять этим авторитет суда и убеждение в правильности приговора».

10 июня 1937 года состоялось подготовительное заседание Специального судебного присутствия Верховного суда СССР, вы­несшего определение об утверждении обвинительного заключе­ния, составленного Вышинским, и предании суду Тухачевского и других. После передачи дела Тухачевского и других в суд от них требовали показаний на различных военачальников, и в частнос­ти на самих судей Специального судебного присутствия Верхов­ного суда СССР.

Так, 10 июня 1937 года от Примакова были получены показа­ния, компрометирующие трех членов суда: командармов Каширина, Дыбенко и Шапошникова. Допрашивавший Примакова следователь Авсеевич в объяснении в 1962 году сообщил:

«На последнем этапе следствия Леплевский, вызвав к себе При­макова, дал ему целый список крупных командиров Советской Ар­мии, которые ранее не фигурировали в показаниях Примакова, и от имени Ежова предложил по каждому из них написать... Так возникли показания Примакова на Каширина, Дыбенко, Гамарни­ка, Куйбышева, Грязнова, Урицкого и других.

Перед судом обвиняемым разрешили обратиться с последни­ми покаянными заявлениями на имя Сталина и Ежова, создавая иллюзию, что это поможет сохранить им жизнь. Арестованные написали такие заявления».

Какое к ним было отношение, показывает такой факт. На за­явлении И. Э. Якира имеются следующие резолюции: «Подлец и проститутка. И. Ст.», «Совершенно точное определение. К. Во­рошилов и В. Молотов», «Мерзавцу, сволочи и бляди одна кара — смертная казнь. Л. Каганович».