Маргарет Старберд - Миф о Марии Магдалине

Современные библеисты, стараясь доказать, что Иисус сохранял абсолютную невинность и не вступал в брак, приводят в пример две еврейские общины, где давался обет безбрачия: ессеи и терапевты. Эти люди жили отдельными группами в монастырях, но нет никаких доказательств, что они не женились. Они могли стать монахами и после брачных уз и рождения детей. Филон Александрийский и Иосиф Флавий упоминают обет безбрачия в связи с ессеями, но нет доказательств того, что они были целомудренны на протяжении всей жизни. В Кумране раскопали могилы женщин и детей, к удивлению археологов, ожидавших найти на месте коммуны у Мертвого моря лишь гробницы монахов-мужчин. Скорее всего они давали обет безбрачия только тогда, когда вступали в общину, а до того, вероятно, растили детей по еврейским законам и обычаям. В любом случае ессеи не принадлежали к основному течению иудаизма, и они воспринимались соотечественниками как радикальная антигосударственная секта. Другая группа людей, приводимая в пример, вообще находилась за пределами Иудеи. Они принимали в свой монастырь, находящийся на берегу озера в Египте, людей обоего пола и дистанцировались от еврейского общества, о котором говорилось в Торе и в раввинистическом иудаизме.

Во времена Иисуса супружество являлось нормой, хотя существовали и отклонения от нее. В его языке не встречается слово, имеющее значение «холостяк», то, что в современном иврите звучит, как «ravak» (пустой). Безбрачие было нежелательным: «Не хорошо быть человеку одному; сотворим ему помощника, соответственного ему» (Быт. 2:18), — так говорил Всевышний. Однако женам не уделялось особого внимания, и в большинстве случаев их имя не называлось. В евангелиях говорится, что Петр был женат, но имя его жены не упоминается. Иисус излечивает тещу Петра (также безымянную!) от лихорадки (Мф. 8:14). Мы узнаем из Первого послания Павла к коринфянам, что апостолы и братья Иисуса странствовали с женами, чьи имена также остаются неизвестными.

Ранее мы исследовали Писание, пытаясь понять, кем была невеста Иисуса. Основываясь на знании древних обрядов короля, приносимого в жертву, его невестой должна была быть женщина, позднее воссоединившаяся с ним у гробницы. Слияние образов женщины, помазавшей Иисуса, и Марии Магдалины было очевидным для языческих граждан Римской империи, поскольку они узнавали невесту из знакомых им обрядов культа плодородия. Представление о том, что Мария Магдалина и сестра Лазаря — один человек, свойственно также автору гностического текста III века «Pistis Sophia», где говорится, что среди женщин, пришедших послушать учение Иисуса, находились его мать, Мария (Магдалина), Марфа и Саломия. Здесь предполагается, что Мария и есть Мария Магдалина, хотя ее титул не упоминается ни в одном гностическом тексте, помимо евангелия от Филиппа. Логика или традиция подсказывают автору «Pistis Sophia»: Марфу, считавшуюся сестрой Марии Магдалины, нужно включить в список из трех женщин, о которых известно, что они сопровождали Иисуса во время его земного служения, — трех мироносиц, чьи имена названы в Евангелии от Марка (16:4). Разве есть какие-то сомнения, что Мария из «Piss Sophia» — сестра Марфы из Вифании (Лк. 10; Ин. 11,12), женщина, избравшая «благую часть» и заслужившая репутацию самой преданной последовательницы Иисуса?

После Воскресения опасность для семьи Мессии из королевского рода Давида была достаточно сильной, чтобы он спрятал свою жену и любимых детей. Чтобы посмеяться над толпой, собравшейся посмотреть на казнь Иисуса на Голгофе, римский центурион прикрепил над головой еврейского героя табличку с надписью «INRI», означавшую «Иисус Назорей, Царь Иудейский» (Ин. 19:19). Очевидно, проблема заключалась в королевском сане Христа. Иисуса распяли не евреи, а римляне, пытавшиеся, приговорив его к казни, предназначенной для рабов и мятежников, предотвратить восстание.

На утро третьего дня после распятия римские власти столкнулись с тем, что ситуация на людных улицах Иерусалима изменилась. Вместо мертвого мятежника, чье жестокое наказание придумали, стремясь запугать будущих безумцев, осмелившихся бросить вызов Риму, прокуратор Понтий Пилат и его политические союзники увидели пасхальную процессию, сопровождавшуюся слухами о Воскресении еврейского царя. Как и другие боги-короли из местных культов, которых приносят в жертву в день весеннего равноденствия, Иисус восстал из мертвых. Его видели многие последователи, и его статус сравнялся со статусом Таммуза, Диониса, Осириса и других языческих богов, победивших смерть. Теперь оказалось — еврейский рабби Иешуа, провозглашенный сыном Давида людьми с пальмовыми ветками на улицах Иерусалима и сопровождаемый женщинами, оплакивавшими его на Голгофе (Лк. 23:27), воплотил миф о принесенном в жертву женихе/короле, распространенный на древнем Ближнем Востоке. Пророк Иезекииль упоминает женщин, плачущих по Таммузу (Иез. 8:14), значит, события развивались по знакомому для Израиля сценарию. Весть о Воскресении моментально распространилась среди паломников, пришедших в Иерусалим на праздник Песах.