Валерий Шамбаров: Царь грозной Руси

Ну да ничего, Годунов сумеет обработать Земский Собор и станет царем по избранию. На все ключевые посты он расставит своих родственников и клевретов, они примутся хищничать и безобразничать, как их душенька пожелает. А сам Годунов, будучи поклонником Запада, развернет реформы по европейским образцам. Закрепостит крестьян. Взвинтит налоги и начнет сдавать их откупщикам, подати в 20 раз превысят времена Ивана Грозного. А в качестве «отдушины» для народа Годунов отменит запрет на пьянство, откроет кабаки. Заодно это поможет дополнительно выжимать прибыли, люди понесут в питейные дома последнее добро, будут за водку закабалять себя. Это поможет и выявлять недовольных. За неосторожное пьяное слово человека будут хватать и тащить в тюрьму на пытки. Годунов решит ликвидировать казачество, не вписывающееся в «европейские стандарты», начнет преследовать казаков, посылать против них карателей. И страна превратится в пороховую бочку. А поляки и иезуиты бросят в нее «спички» — Лжедмитрия I, Лжедмитрия II…

Страшный взрыв Смуты сметет и Годуновых, и органы власти, народ схлестнется в междоусобицах, и тогда-то, на готовенькое, придут интервенты. Они объявят, что Россия должна стать «польским новым светом», а русским предназначат судьбу индейцев. Но устоит Православная Церковь, которую укрепил и очистил от ересей Иван Грозный. Св. патриарх Гермоген и русские монастыри призовут народ к единению и борьбе. Проявит огромную жизнеспособность земская система, созданная Иваном Васильевичем. Будет разрушена вертикаль власти, но на «горизонталях» сохранятся земские структуры, будут взаимодействовать между собой, формировать ополчения. Грозной силой выступит и казачество. Объединится с земскими ратями, выкинет оккупантов из Москвы, и на Земском Соборе казаки возведут на трон Михаила Романова — внучатого племянница царицы Анастасии.

В мирное время потенциал земской системы реализуется в полной мере. Россия быстро преодолеет последствия Смуты, начнет стремительно развиваться, богатеть, усиливаться, создавать собственную промышленность. При Михаиле Федоровиче продолжится продвижение в южные степи — по методике, уже опробованной Иваном Грозным, строительством засечных черт. Алексей Михайлович сокрушит Польшу, и она от поражения уже не оправится, выпадет из числа великих держав и превратится в разменную монету чужих игр. А Петр Алексеевич доведет до конца начинание Ивана IV, пробьет выход на Балтику.

Укреплять и расширять державу будут и казаки — по тем самым направлениям, которые уже обозначились во времена Грозного. Пройдут всю Сибирь до Тихого океана и перемахнут дальше, на Аляску. Будут брать Азов, а потом и Очаков, Крым, Измаил. Будут отвоевывать Кавказ, заселять Кубань. Из уральских и оренбургских степей двинутся в Среднюю Азию. Защищая страну и народ, они будут участвовать во всех войнах, побеждать поляков, шведов, турок, а дальше и французов, англичан, немцев… А когда придется вдруг очень трудно, когда сложатся дела несправедливо и беспросветно, горько на душе, кто-нибудь вспомнит старинную казачью песню. И зазвучит она над станицей или у походного костра:

Народ сохранил светлую память об Иване Васильевиче — как о царе- батюшке , защитнике Святой Руси и от внешних врагов, и от произвола притеснителей и лихоимцев. Как ни парадоксально, но даже Смута стала возможной только из-за этой любви к царю. Русские примыкали к Лжедмитриям вовсе не за посулы каких-то «прав» и «свобод», не за соблазны материальных выгод. Нет, со «свободами» и «выгодами» обжегся еще Баторий, и зарубежные режиссеры учли ошибку. Поняли, на чем можно сыграть. Воюя за самозванцев, люди верили, что помогают сыну Грозного, продолжателю его традиций!

Кстати, два его сына, благоверный царь Федор и мученик Дмитрий, причислены к лику святых. И самого Грозного народ почитал как местночтимого святого. Выдающийся богослов архиепископ Сергий (Спасский) в своем фундаментальном труде «Полный месяцеслов Востока» (переизданном в 1997 г. по благословению святейшего патриарха Алексия II) называет царя Иоанна в перечне местночтимых святых, указывая, что имена этих святых «внесению в месяцесловы для общего употребления и календари не подлежат», но это не отрицает «их келейного почитания и дальнейшего собирания сведений о их почитании» [7]. Принадлежность царя к лику местночтимых святых подтвердил и известный церковный историк профессор Е.Е. Голубинский [19].