Виталий Полупуднев - У Понта Эвксинского (Том 2)

Воспитанники, как шмели, загудели, обсуждая загадочное событие.

Молодой воин несколько оробел, когда они поднялись на холм к акрополю и, миновав тяжелые ворота, оказались среди белоснежных храмовых колонн и красивых зданий центра Пантикапея, где жил сам царь Боспора.

Они пересекла широкий двор, выстланный четырехугольными плитами, миновали стражу и толпы людей в ярких плащах, чинно, со склоненными головами прошли мимо мраморных изваяний богов и царей прошлого и остановились перед полукруглой галереей из рубчатых колонн с капителями в виде лапчатых листьев.

Все казалось юноше таким необычайным и большим, что он на миг подумал, что попал в сказочное царство, где живут не люди, а всесильные духи, может, даже боги, управляющие людьми. И был неприятно поражен, увидев вдруг очень толстую женщину с растрепанными волосами и оголенными красными коленями. Она несла перед собою огромный таз, наполненный ощипанными и опаленными куриными тушками, издающими соблазнительный запах.

Вот они ступили на белые ступени лестницы, очутились в коридоре с таким высоким потолком, какого Савмак отроду не видывал. Он замер в немом изумлении при виде лихих коней, всадников с мечами и бегущих вепрей, изображенных на стенах коридора. В нишах стояли статуи, совсем как живые. Дубовые двери, покрытые медными пуговками, казались чудесными воротами в столь же необыкновенные не то сокровищницы, не то храмы.

- Пойдем, чего остановился!

Фалдарн толчком в бок вывел своего спутника из оцепенения. Мимо прогрохотали тяжелой обувью латники с сарматскими мечами и дротиками. Все в одинаковых начищенных шлемах. Дальше неподвижно стояли чернолицые стражи с блестящими топорами. Бросались в глаза их горбатые носы и невиданные курчавые бороды. Оба посетителя не пошли туда, где стояли эти заморские люди. Они свернули в боковую дверь и встретили толстого, низкорослого, но спесивого на вид старика с лиловым носом и бледно-серыми дряблыми щеками, напоминающими сырое тесто. В руках он держал раздвоенную хворостину. Он обменялся с Фалдарном приветствием и внимательно посмотрел острыми глазками на юного сатавка.

- Этот? - спросил он.

- Этот, - ответил сотник.

Старик сделал знак стражам, стоящим возле лестницы, те пропустили их. Прошли через большую палату, увешанную по стенам оружием, и направились к полукруглой арке, навстречу странному шуму, крикам и щелканью ударов.

- Ой, ой! - послышались вопли, преисполненные испуга и боли.

- Вот тебе!.. Вот тебе, поганец! - вторил им другой голос, сопровождаемый глухими ударами. - Нет, не уйдешь, собачье мясо! Ты будешь защищаться, или я убью тебя, проклятый раб!.. Р-раз! Р-раз..

Из-под арки, украшенной крылатыми гипсовыми амурами, несущими в руках гирлянды роз, выбежал окровавленный человек. Его глаза готовы были выскочить от ужаса, рот искривился от боли, руки вытянулись вперед, словно он хотел опереться на них при падении.

- Стой! - вскричал высоким голосом старик с лиловым носом.

- Стой! - поддержал его Фалдарн и схватил беглеца за пояс.- Кто ты?

- Кто я?.. Лайонак, раб царский, конюх.. Ой!..

- Да, да,- без смущения подтвердил старик,- конюх он, и весьма способен на конях ездить. Седлает царевичу коня и сопровождает его на конных прогулках. А вот драться на мечах - не способен. Очень сердится на него пресветлый царевич.

- Не могу я,- смело возразил конюх, вытирая со лба кровь,- не могу поднять меч на царского сына, хоть меч и деревянный. А царевич велит наносить удары.

Еле заметная усмешка мелькнула в глазах сотника, когда он после этих слов перевел взгляд на Савмака, смотрящего на все с простодушным изумлением.

- Ну, иди к себе на конюшню. Да не забудь, что после того, как солнце пройдет черту зенита, юный Перисад потребует коня. Чтобы не являлся в таком виде!.. И не забудь как следует подтянуть подпругу!

- Слушаю и повинуюсь! - звонко ответил конюх, сверкая карими глазами. Его открытое лицо с крупным прямым носом производило хорошее впечатление.

Савмак подумал, что конюх был по возрасту едва ли намного моложе его, только ростом меньше и уже в плечах. Но парень выглядел ловким, вертким гимнастом. Можно было поверить, что он хорошо держится в седле.

Лайонак исчез. Все трое вступили под арку и очутились в светлой комнате с двумя окнами. Спиной к вошедшим у окна стоял человек в красных узких штанах. Он наклонился над столом, заваленным пергаментными свитками, вощаными дощечками и книгами, доставал из вазы темно-коричневые ягоды и совал их в рот. Его оттопыренные уши просвечивали на солнце и шевелились, когда он жевал.