Виталий Полупуднев - У Понта Эвксинского (Том 2)

- Хитришь, комарх!.. Побойся гнева богов!.. Не обманывай!..

Поднялся шум. Толпа ввалилась во двор, двери сарая широко распахнулись, оттуда вынесли обрезки веревок. Однако единение крестьян уже раскололось, как молодой лед. Одни говорили так, другие по-иному. Старшина заметил это и облегченно вздохнул. Он с подчеркнутой деловитостью стал назначать старших, делить народ на группы и давал указания, как и где искать беглеца. Люди с ропотом начали расходиться.

- Никогда по поймают они его! - в сердцах плюнул и наругался сотник.- Моего буланого нет! Он угнал коня, пока мы угощались. А кто догонит буланого? Разве летучий демон.

- Пропьянствовали мы,- резко заметил один из воинов,- будет теперь, сотник, и тебе и нам! Не избежать палок!

- Молчи ты! - ощерился чернявый, хватаясь за меч.

- И я с мечом! - откликнулся воин задорно.

- Бесполезно спорить,- примирил их старшина,- вы еще во хмелю и горячитесь, как петухи... Я тоже был воином в свое время, за это и должность свою получил... Садитесь на коней и немедля уезжайте.

- Как это так? - возмутился сотник.- А конь мой? А нож в золотой оправе? Меня же ограбили!

- Славный витязь! Скажи спасибо богам своим, что ты сам остался цел! Ты еще мало знаешь наших крестьян. Они кротки, как овцы, и терпеливы, пока не почуяли крови. А убийство старика - это дело, за которое вас и царь не похвалит.

- Старика же бродяга убил. Ты не смеешь сомневаться в этом.

- Боги знают,- спокойно возразил комарх, - кто убил его. Если начнется розыск, то ведь и внука спросят, он был там и все видел.

- Ах, этот подлый ублюдок! Мы заберем его с собою. Где он?

- Его здесь нет, и нам не разыскать его... Но спешите, говорю вам, ибо народ скоро возвратится после поисков беглеца. Что тогда?

- Все вы здесь одинаковы! - вспылил было сотник. Но остальные воины зароптали, и он приказал выводить коней.- Я сяду с тобою на твоего вороного,- сказал сотник одному воину,- твой конь хоть и не скор, зато крепок двоих вынесет!

Через полчаса фракийцы покинули селение. Комарх проводил их глазами и покачал головой.

- Эти наемные солдаты - горе нашего царства. Они не столько помогают сохранить порядок в наших селах, сколько раздражают парод поборами и насилиями...

10

Когда Савмак вернулся на пчельник, страх и чувство одиночества охватили его. Деда не было. Зловеще чернела свежая могила с наваленными сверху жердями. Тут же лежал издохший Аримасп. Холодом и запустением веяло от всего, что лишь вчера вечером было таким близким, родным, полным жизни и радости.

Вот их хижина. Ее крыша обрушена, дверца сиротливо покосилась и распахнута. Около - долбленые дуплянки, не захваченные фракийцами. Они стоят аккуратно закрытые деревянными кружками и обмотанные ивовыми прутьями. Пчелы облепили эти сосуды, как бы стараясь взять обратно сладкий плод своих трудов, отвергнутый людьми. Они роями ошалело кружатся над разгромленной пасекой. Савмак начал ставить ульи на место, отмахиваясь от пчел. Те сердито жужжали, но не трогали его. Потом закрыл уже ненужную дверь обрушенной хижины, ибо ему показалось, что ее черное отверстие глядит с укором и странной отчужденностью. Все стало здесь совсем иным, чужим, даже враждебным.

Он обратился к могиле, и ему показалось, что сквозь слой земли дед смотрит на него и хочет задать какой-то вопрос. Но какой?.. В самом молчании могилы угадывалось нечто вроде недоброй затаенности. Известно, что души покойных очень обидчивы и капризны, они легко начинают привередничать и творить зло в семьях, ими оставленных. Савмак, сидя около могилы, уже не плакал. Он чувствовал в душе холод и тьму. И в то же время понимал, что должен сказать что-то деду, ибо тот ждет его слов.

- Я видел того, кто убил тебя, дедушка,- произнес он печально.- Но я не сразил убийцу. Зато отпустил на волю твоего гостя и друга. Он обещал мстить за тебя и привести войско Скилура. И я буду мстить, я отыщу убийцу! Клянусь в этом прахом твоей могилы!

И, следуя примеру мстителей, о которых он часто слышал от деда, Савмак взял горсть земли, посыпал ею свою нечесаную голову. Страх, что заполнил его душу, стал рассеиваться. Он уже не чувствовал невидимого взора, устремленного из-под земли с укором и осуждением.

Несколько успокоившись, парень вынул из-за пазухи лепешку и, открыв одну дуплянку, стая доставать мед пальцами и мазать на хлеб.

Потянулся к жбанку. Вода за сутки потеряла свою свежесть, отдавила гнилым деревом. Но ему не хотелось идти к роднику. Он хлебнул из жбанка и, собрав разбросанную солому и листья, сделал подобие ложа. Лежа на спине, долго и бездумно смотрел, как в вечернем небе одна за другой вспыхивают звезды...