Олег Ивик - Женщины-воины - от амазонок до куноити

Интересно, что воинская слава Медб оказалась недолговечна. Правда, саги сохранили рассказ о ее деяниях. Но в мифологии ирландцев воинственная Медб к семнадцатому веку превратилась в королеву Маб, повелительницу фей. Шекспир писал о том, как скромно завершилась ее карьера:

Ирландский эпос рассказывал не только о воинственных женщинах, но и о женщинах, которые, подобно амазонкам, жили вдали от мужчин. Но если амазонки, описанные античными авторами, нисколько этим не тяготились, то жительницы кельтской Страны Женщин, судя по сагам, регулярно появлялись в Ирландии и заманивали мужчин в свою замечательную, но однополую страну. Страна эта располагалась на островах, или на острове, далеко в море. Там была «неведома горесть и неведом обман», там можно было слушать «сладкую музыку» и пить «лучшее из вин», на лугах там паслись желто-золотые, красные и небесно-синие кони, а люди жили «без скорби, без печали, без смерти, без болезни, без дряхлости».

Но как ни была чудесна жизнь на волшебном острове, его истомившиеся жительницы регулярно появлялись в Ирландии и сладкими песнями манили мужчин за собой. И если Кондла Красный прыгнул в стеклянную ладью к прекрасной незнакомке один, то его последователи уже отправлялись в плавание целыми группами. Так, в саге «Плавание Брана, сына Фебала» рассказывается о том, как вдогонку за незнакомой красавицей отправился на Острова Женщин король Бран, прихватив с собой «трижды девять мужей». Правда, Бран и его спутники, погостив на острове, в конце концов пустились в обратное плавание. Но есть основания думать, что они заметно повлияли на демографическое состояние Страны Женщин, и после их визита быт кельтских островных «амазонок» претерпел заметные изменения.

Говоря об амазонках из кельтских легенд, нельзя не упомянуть знаменитую Кольну-дону из одноименной поэмы Оссиана. Правда, давно установлено, что поэмы древнего кельтского певца Оссиана, сына Фингала, написал в девятнадцатом веке Джеймс Макферсон, который, будучи закоренелым сторонником романтизма, сделал таким же твердокаменным романтиком и ни в чем не повинного кельта. Но тем не менее хоть в какой-то мере Макферсон на древние сказания опирался. В результате получился рассказ, замешенный на облачных чертогах, белоснежных персях и горных потоках. Но героиня этого рассказа носит кольчугу и щит, поэтому авторы настоящей книги предлагают историю Кольны-доны вниманию читателей.

Дочь короля Кольна-дона, чье имя означало «любовь героев», жила на берегах «мятежного потока Кол-амона, мрачного скитальца далеких долин». «Очи ее были звезды блестящие, руки — белая пена потоков. Перси тихо вздымались, словно волна океана зыбучая». Некто Тоскар оказался в гостях у отца Кольна-доны, увидел деву, «осененную длинными кудрями», и любовь «сошла на смятенную душу его, словно луч на океан мрачно-бурный». Однако столь бурные чувства не подвигли героя на то, чтобы сделать предложение, и он покинул замок красавицы. Через некоторое время, когда Тоскар «устремился по следу косуль», т. е., говоря простым языком, отправился на охоту, ему повстречался «юноша со щитом и копьем без острия». Тоскар вспомнил свою любовь и поинтересовался у юноши о судьбе «прекрасной владычицы арф». Юноша ответил, что «теперь ее путь в пустынях с королевским сыном, с тем, кто сердцем ее завладел, когда блуждало оно в чертоге». Тоскар решил немедленно устремиться на битву с соперником, причем так торопился, что не стал заезжать за доспехами и выхватил у юноши щит, которым тот старательно прикрывался. Выяснилось, что незнакомцу было что прикрывать: Тоскар увидел, как «…дивно вздымались пред ним перси девы, белые, словно лебеди грудь, плывущей по быстро несущимся волнам». Оказалось, что это сама Кольна-дона гуляет по лесу в полном боевом вооружении. Почему ее копье было «без острия» и что она собиралась с ним делать, авторам настоящей книги неизвестно. В остальном же случай с прекрасной королевной подтверждает обычай кельтских дев пользоваться оружием и доспехами.