Вивиан Грин - Безумные короли. Личная травма и судьба народов

От такой точки зрения нельзя впопыхах отмахнуться, хотя бы потому, что граница между здравым умом и безумием тонкая и размытая. Роберт Бёртон, понимавший, что это именно так, написал в 1621 г. в «Анатомии меланхолии»:

Все мы обладаем способностью войти в мир безумия, даже если на короткое время останавливаемся на его границах, например, когда на мгновение даём волю вспышке гнева; ибо, хотя возможно стимулировать гнев при помощи электрических импульсов, что же на самом деле вызывает чувство гнева в мозгу, остаётся тайной. Неудивительно, что анжуйские короли Англии, которые часто предавались гневу, иногда назывались «одержимыми». «Редок тот человек, — заметил в XVII в. епископ Холл, — который не является подданным того или иного безумия». «Мой отец, — сказал однажды Чарльз Дарвин, — говорит, что существует постепенный переход между людьми нормальными и умалишёнными, что бывают времена, когда каждый человек бывает безумным». «В этом смысле, — замечает врач Раскольникова в романе Достоевского, — действительно все мы, и весьма часто, почти как помешанные, с маленькою только разницей, что „больные“ несколько больше нашего помешаны… А гармонического человека, это правда, совсем почти нет…»

Всё же было бы донкихотством отрицать, что безумие — это не факт. Безумие можно истолковывать очень по-разному, но в его существовании не может быть сомнений. Является ли оно болезнью, чем вызывается и можно ли его вылечить — об этом можно спорить, но безумие — это состояние, которое существует столь же долго, сколь и общество. Как описательный термин оно охватывает очень широкий спектр поведения, начиная от сумасшедших мужчин и женщин, которые совершенно не способны отвечать за себя, так что их приходится изолировать, а если с ними случаются припадки буйства, то и помещать в сумасшедший дом, и кончая людьми, психоз или невроз которых сравнительно безвреден, так что практически они кажутся нормальными. Существуют и разногласия относительно того, например, правильно ли называть безумными психопатов или социопатов. Хотя психопат может не попадать в категорию больных или юридически, или по психиатрическим критериям, вряд ли будут сомнения, что это личность, отклоняющаяся от нормы.

В общем, безумие и является отклонением от нормы в поведении, идеях, позициях и деятельности. И всё же его составляющие чрезвычайно различны не просто потому, что трудно установить критерии нормальности, а именно из-за этой широты разновидности ненормального поведения. Самой очевидной чертой безумца можно назвать абсурдность. В Англии XIII в. юрист Генри Брэктон написал, что сумасшедший — это тот, кого можно сравнить с диким зверем. Сумасшедшие считались скотами, лишёнными человеческого разума. Безумец, как писал сэр Эдуард Коук во время Якова I, это человек, «который иногда сохраняет своё понимание, а иногда нет… называется „не в здравом уме“, когда у него нет понимания». «Более сильные и яростные страсти к чему-то, что обычно свойственно другим, писал в „Левиафане“ философ XVII в. Томас Гоббс, — это то, что люди называют Безумием». Родоначальник психиатрии Крепелин считал, что абсурдность и страсть являются знаком безумцев. И всё-таки, возможно, было бы упрощением предположить, что абсурдность — это самый очевидный или даже необходимый компонент в безумии. Данные Роя Портера об автобиографических заметках сумасшедших показывают, что сумасшедшие способны передавать свои чувства и мысли, время от времени показывая истинное проникновение в своё состояние и в мир, в котором они живут.

Можно сказать, что в их безумии есть метод, но они стремятся исходить из ложной или искажённой предпосылки, хотя и псевдологическим путём. Старый учебник описывает болезнь человека, который думал, что у него ноги и ягодицы из стекла, и боялся разбиться: это мания, которой страдал французский король Карл VI и многие другие. Другое описание — человек думал, что он сделан из масла и может растаять. Третье — житель Сиены боялся мочиться, так как боялся затопить город; чтобы его вылечить, врач поджёг его дом, «после чего он пописал и таким образом был спасён». Безумцы могут действовать и говорить разумно и показывать осознание своих проблем, но остаётся осадок иррациональности, с которой нормальному человеку трудно справиться или спорить.