Александр Симаков - Демянское побоище. «Упущенный триумф Сталина» или «пиррова победа Гитлера»?

24 декабря, после часовой артиллерийской подготовки и залпа реактивной артиллерии, обе дивизии вновь атаковали противника. Атаковали «в лоб» без охватов и обходов опорных пунктов. По наведенным ночью переправам преодолели Карповку только пять танков, после чего вражеская артиллерия мосты разрушила, а танки подбила.

25 декабря картина повторилась. В находившемся на восточном берегу Карповки 448-м полку 129-й стрелковой дивизии в ротах осталось по 6–8 человек. Потери страшные. Остатки полка отведены на западный берег в район исходного положения. Из шести переправившихся танков два были сожжены, а четыре подбиты.

Для восполнения потерь вновь и вновь прочесываются тылы, но это мало что дает. Ослабленные роты и батальоны сливаются. Им дается 2–3 дня отдыха, и они снова бросаются в атаку.

27 декабря ввели в бой подошедшую 177-ю танковую бригаду в полосе 129-й стрелковой дивизии и 86-й стрелковой бригады. Для развертывания танков на рубеже атаки попытались использовать задымление, но оно оказалось своего рода сигналом для противника. Упреждая нашу атаку, по боевым порядкам 129-й стрелковой дивизии и 86-й стрелковой бригады противник провел контрподготовку. По мнению наших артиллеристов, было выпущено свыше 14 тысяч снарядов и мин [266] . Наша немногочисленная пушечная артиллерия, имея ограниченные возможности, не могла помешать немецкой артиллерии. Этот вражеский огневой налет привел к большим потерям частей первого эшелона, нарушил связь и управление. Но трагические события только начинались. В 9 часов, осуществляя залп, дивизионы 1-й гвардейской минометной дивизии нанесли удар по своим частям, находившимся в исходном положении для наступления. Такое, к сожалению, случалось на фронте не так уж редко! Ввод танковой бригады в этот день не состоялся.

28 декабря снова ввод танковой бригады не получился. Выйдя в двух кильватерных колоннах из выжидательного района, она затем расчленилась в ротные и взводные колонны. Двигаясь по глубокому снегу и слабо промерзшему болоту поймы Карповки, любой маневр танков исключался. Сильный вражеский заградительный огонь, вдобавок к трясине поймы, вновь не допустил танки к переправе. А переправ уже не было, все они были уничтожены вражеским огнем. Пехота без поддержки танков не пошла вперед [267] .

В предновогодние дни 29–31 декабря в боевых действиях наступило некоторое затишье. Но вражеская артиллерия в дополнение к дневным стала с немецкой педантичностью каждую ночь вести беспокоящий артиллерийский огонь, чередуя его с огневыми налетами продолжительностью от 20 до 40 минут и расходом от 1,5 до 5–7 тысяч снарядов и мин. Наши артиллеристы глубоко переживали, что плохо помогают пехоте. В одной из батарей артиллеристы заявили, что согласны до конца войны отказаться от денежного содержания, лишь бы на эти деньги им прислали снарядов.

Переживали и летчики 674-го полка, в меру своих малых возможностей помогавшие действию наземных войск.

Впервые в практике с самолетов У-2 начали дневную и ночную корректировку артиллерийского огня. Экипажи ЛаГГ-3 были неопытные, в бой вступать им было запрещено. К счастью, немецкая авиация, кроме самолетов-разведчиков, над полем боя почти не появлялась.

В новогоднюю ночь, ноль часов ноль ноль минут, по указанию генерала Морозова наши «Катюши» «поздравляли» немцев. Немцы в долгу не остались. В ноль часов по берлинскому времени (2 часа по московскому) «приветствовали» коротким огневым налетом.

В последние дни декабря к участку прорыва подошла 397-я стрелковая дивизия, переброшенная из центральной группировки армии. Дивизия слабая – 4400 человек, активных штыков 1820. 177-я танковая бригада должна была 1 января прорвать вражескую оборону и наступать на Цемену, а 129-я и 397-я стрелковые дивизии должны обеспечивать ее действия и закреплять успех. Это было прогрессивное, но в конкретной обстановке малоцелесообразное решение, так как основу бригады составляли легкие английские и советские танки, малопригодные для прорыва подготовленной обороны.