Александр Голубинцев - Казачья Вандея

Революция… С грустью выслушали казаки весть об отречении императора, опустились чубатые головы.

Временное правительство… Приказ № 1-й, затем несчастье России — Керенский, затем большевики…

Развал… Не стало фронта, и полк, по зову атамана Каледина, сохранив полную дисциплину, во всеоружии, во главе с командиром полка, войсковым старшиной Голубинцевым, со всеми офицерами 12 декабря 1917 года со станции Бельцы тронулся на Дон.

Никто по пути не осмелился остановить или задержать полк, и только когда полк подходил к станции Лозовая, из Полтавы и Харькова, чтобы перенять полк, шедший, по мнению большевиков, к атаману Каледину на помощь, двинуты были четыре эшелона большевиков. Торопясь домой и не желая ввязываться в бой и задерживаться, полк не пошел навстречу красным, а, заняв станцию Лозовую, остановился для обороны и затем, разобрав за собою железнодорожный путь на четыре версты, через два дня беспрепятственно двинулся дальше.

Вот уже близок Дон, но надо проехать красный Царицын, где сидит товарищ Минин. Головной эшелон — две сотни и учебная команда — под общей командой есаула Красовского был двинут командиром полка на Царицын с директивами действовать по обстановке.

Медленно эшелон подходит к перрону. Вокзал запружен серой солдатской массой, щелкающей семечки. Закрытые вагоны; ни одного казака снаружи; таинственная тишина насторожила всех и удивила. Из классного вагона выходит начальник эшелона, за ним следуют в полной форме, с шевронами и георгиевскими крестами, два ординарца и направляются в город, в находившийся недалеко от вокзала военно-революционный комитет. Толпа солдат на перроне с удивлением расступается, давая дорогу.

В военно-революционном комитете начальник эшелона требует дать паровоз для следования дальше. На предложенные в военно-революционном комитете вопросы и поставленные условия начальник эшелона не счел нужным давать объяснений, а подтвердил категорически свое требование — дать немедленно паровоз для дальнейшего следования, угрожая в случае задержки или отказа эксцессами, которые могут быть крайне печальными для военно-революционного комитета. Уверенность в собственных силах и настойчивость произвели впечатление, и путь полку был открыт.

Рождество. Полк в родной станице Глазуновской. Но дома не все благополучно: большевики нахлынули на Дон. События быстро чередуются к худшему. В Усть-Медведице сменен окружной атаман и там властвует военный комиссар, изменник и предатель, войсковой старшина Миронов. В слободе Михайловке, населенной мужиками, уже прочно обосновалась красная рвань. В январе в Михайловке зверски убито 36 офицеров. Казаки колеблются, вид смущенный, смотрят хмуро. Весть о смерти Каледина. Общая растерянность. Начались митинги, созываемые усть-медведицкими гастролерами, на которых восхваляются советская власть, завоевания революции, сулятся всякие блага, уговаривают казаков выбрать командный состав, дабы не показать себя «несознательными» и не отстать от революции.

На одном из митингов приезжий из Усть-Медведицкого революционного комитета чумазый солдат и еще какой-то делегат предлагают полку выбрать нового командира: «Товарищи, выбирайте казачка, зачем обязательно офицера, вот мы в Усть-Медведицком комитете хотя и малограмотные, а работаем же, оно, правда, трудновато, но справляемся!»

Несколько казаков хмуро заявляют, что они довольны командиром и нет надобности выбирать нового. «Да, это так, товарищи, — заявляет усть-медведицкий делегат, — может быть, он и хорош, но все же он барин, лучше бы своего, трудового казака».

Наконец, после долгих дебатов и пререканий, не желая, по-видимому, ударить лицом в грязь и показать себя «несознательными», решают: «просить командира полка и г.г. офицеров прибыть на митинг полка».

Здесь командиру полка, войсковому старшине Голубинцеву, усть-медведицкие делегаты ставят вопрос: согласен ли он вести полк в Михайловку для борьбы с контрреволюционными бандами, наступающими с севера?

Командир ответил, что считает войну законченной, а на братоубийственную войну он полк не поведет.

Такой ответ казакам, уставшим от войны, импонировал, но делегаты и кучка своих крикунов настояли на своем. Начались выборы командира полка. Войсковой старшина Голубинцев ушел домой. «Честь» выборного командира была предложена по очереди всем офицерам, но все категорически отказались. Среди подхорунжих и вахмистров также не нашлось охотника баллотироваться в командиры.