Джеффри Блэйни - Очень краткая история мира

Для солдат это была самая ужасная война из всех, какие знал мир; для гражданского населения Тайпинское восстание было еще ужаснее. Из 8 500 000 солдат и моряков, погибших в Первой мировой войне, потери Германии были самыми большими, за ней шли Россия, Франция, Австро-Венгрия, а затем Британия и ее империя. Кроме того, более 20 000 000 солдат были ранены; и в этот список убитых и покалеченных не включены, вероятно, пять миллионов гражданских, чья смерть стала непосредственным результатом войны. От тесных московских квартир до овцеводческих ферм Новой Зеландии на миллионах каминных полок стояли черно-белые фотографии, с которых хмурились или улыбались юноши, убитые на войне — теперь ее называли Великой войной, не зная, что еще более страшная война ожидает мир всего через двадцать лет.

Без этой Великой войны, возможно, не было бы русской революции и победы коммунизма. Но без нее также энергичные монархи во всем своем великолепии продолжали бы править в Вене, Берлине — Потсдаме и Санкт-Петербурге, а султан стал бы во главе Турецкой империи — империи, которая тоже исчезла. Если бы не было войны, возможно, никто не узнал бы имени Гитлера, поскольку его породила горечь поражения Германии, так же как и Муссолини стал диктатором Италии в основном потому, что играл на послевоенном разочаровании своего народа.

За столом переговоров на мирной конференции в Версале в 1919 г. встретились высокие ожидания и жажда реванша. Многие нации ухватились за возможность создать собственные государства. Это был пикник картографов. Теперь в Европе на том месте, где накануне войны были 20 государств и стран, появились 31. Некоторые из новых государств были карликовыми, а некоторые, например Польша и Венгрия, — крупными. Большинство примеряло на себя демократию, не всегда успешно. Некоторые превратились в диктатуры.

Эта война, оказавшаяся намного более длинной, чем представлялось в 1914 г., была ударом по оптимизму, пустившему корни в Европе в те относительно мирные, благополучные и цивилизованные 99 лет, которые прошли после поражения Наполеона. И все же многие европейцы не унывали. В Женеве была учреждена постоянно действующая организация — Лига наций, в которой споры между государствами решались путем дипломатических переговоров. Этот парламент мира был, вероятно, самым смелым экспериментом в истории всех государств того времени. Надежда либералов и идеалистов мира, он превратился в обычный дискуссионный клуб.

Без Великой войны Британия и Европа продолжали бы доминировать в финансовой сфере, но во время войны они вынуждены были брать кредиты. Так Соединенные Штаты, особенно в годы своего военного нейтралитета, стали финансировать военные действия. Одной из причин приближавшейся мировой экономической депрессии стало новое финансовое могущество, обретенное Соединенными Штатами в 1920-е гг. Относительно неопытные в роли мирового лидера, устойчивые к смене подъемов и спадов и с радостью наблюдающие, как фондовая биржа на Уолл-стрит дирижирует экономической и финансовой деятельностью, они вели шаткий мир к хронической нестабильности. Другой причиной краха экономики, ставшего очевидным в 1930 г., было то, что Британия пыталась восстановить свою финансовую систему в ее довоенном виде и изо всех сил стремилась сохранить стабильные цены. Но не следует слишком строго судить эти попытки. После такой катастрофической войны решительная попытка склеить части разбитого мирного прошлого была почти неизбежна.

Во многих странах в 1920-е гг. доля безработных в наиболее тяжелые месяцы превышала 10%. Отчасти это было результатом дезорганизации, вызванной скоростью перемен. Новые промышленные районы и предприятия возникали и рассыпались, перемещение рабочих с ферм на фабрики продолжалось, но фабрика с большей вероятностью могла пострадать от резких падений, чем ферма. На ферме при падении цен работники продолжали трудиться за гораздо более низкую плату или по меньшей мере могли прокормиться тем, что выращивали сами. Когда происходил резкий спад на автомобильных, шинных, текстильных производствах, рабочие оставались дома и им не на что было жить. Правительства и экономисты точно не знали, как преодолеть депрессию. Преобладало мнение, что им не нужно ничего делать и что экономика, проглотив лекарство в виде высокой безработицы и низких цен и доходов, быстро восстановится сама.

Крах рынка акций на Уолл-стрит в октябре 1929 г. с высоты сегодняшнего дня воспринимается как пожарная тревога. Финансовое доверие упало, и люди перестали покупать, что в свою очередь привело к дальнейшему сокращению рабочих мест. Безработица росла; в некоторых индустриальных странах ее уровень в 1932 г., когда экономика достигла самого дна, превысил 30%. Экономическая депрессия приняла беспрецедентные масштабы. Она стала питательным бульоном для коммунизма и фашизма. А это в свою очередь привело ко Второй мировой войне, которую все больше склонны рассматривать как следствие незавершенности Первой.