Джеффри Блэйни - Очень краткая история мира

Возможно, у этого парадокса есть объяснение. Проблема изоляции — в то или иное время — остро стояла перед всеми людьми. Но в последние 150 лет географическая изоляция оказывалась благословением, а иногда и ценным преимуществом. В нашем сжимающемся мире идеи, товары и люди могут без труда пересекать морские преграды, которые 10 000 лет назад казались непреодолимыми. Но море служило преградой и для армий завоевателей. Для Японии и Соединенных Штатов морское препятствие из помехи превратилось в главного защитника. В основном благодаря морю им удалось избежать вторжений. Море же было причиной того, что японцы и американцы неохотно втягивались в дорогостоящие войны, которые велись вдали от их дома.

В последние 150 лет Европа все более и более слабела в военных конфликтах, разгоравшихся в ней на суше и на море. Она всегда возрождалась, но размаху ее возрождения и мирового влияния полагали предел ее же раздробленность и внутренние разногласия. Напротив, Соединенные Штаты за этот период пережили всего одну войну на своей территории — гражданскую — и ни одной против завоевателей. Если бы Соединенные Штаты в 1800 г. находились в Европе, они, возможно, никогда не смогли бы достичь своего нынешнего могущества. Они бы не смогли проводить политику изоляционизма. Подобным образом и главные острова Японии, пережив отчаянную военную ситуацию в последние месяцы Второй мировой войны, даже тогда избежали вторжения. Безусловно, признание непреодолимой трудности вторжения в Японию оставило Соединенным Штатам мало выбора, и они сбросили первые атомные бомбы в надежде запугать японцев и заставить их подчиниться. В сущности, географические факторы, которые после поднятия уровня Мирового океана поставили в невыгодное положение и изолировали Японию и Соединенные Штаты, в отдельных ситуациях оборачивались преимуществом.

В Сирии и Палестине, после того как уровень Мирового океана достиг своего нового максимума, имела место, казалось бы, незначительная революция. В отличие от более знаменитых промышленных революций, она происходила невероятно медленно, и силу ее воздействия человечество ощутит лишь через тысячелетия. Но человеческая жизнь приняла направление, с которого уже не свернуть.

К 8000 г. до н. э. в витрину этой революции превратилось поселение Иерихон. Его составляли небольшие дома из сырцового кирпича, жители которых на крошечных клочках возделанной земли выращивали пшеницу и ячмень. Первоначально росшие в диком состоянии, эти злаки были выбраны для культивирования потому, что их зерна были крупнее, чем у других диких злаков; а крупные зерна легче собирать и перемалывать в грубую непросеянную муку. Земледельцы должны были подготовить землю, отобрать семена здоровых злаков, которые не осыпаются после созревания, и посеять их более плотно, чем это происходит в природе. Убранное с помощью каменных ножей и серпов зерно складировалось на поселении. В нашем мире половину потребляемых людьми калорий дает тот немногочисленный набор злаков, который окультурили эти ближневосточные земледельцы.

Поначалу у жителей Иерихона и других подобных поселений не было домашних животных. Большую часть потребляемого мяса они по-прежнему добывали неустанной охотой на диких газелей и других зверей и птиц. Но примерно через 500 лет после окультуривания первых злаков пшеницы и ячменя, а также отдельных видов гороха и бобовых, они уже держали небольшие стада коз и овец, вероятно, вблизи поселения. Это был еще один запас продовольствия: ведь стадо — действительно своего рода склад. Находки свидетельствуют, что древние виды животных были одомашнены в разных регионах — овцы на границе современных Турции и Ирака, козы в горах Ирана, а крупный рогатый скот — на Анатолийском плато. В овцах и козах особенно силен стадный инстинкт, поэтому одомашнить их было легко: приручая одно животное, приручали многих.

Люди, которые приручали овец, коз, крупный рогатый скот и сгоняли их в стада, вероятно, не были теми же, что начали культивировать растения. Чтобы вырастить пшеницу или приручить первую козу, требовалось не меньше дюжины проницательных наблюдений, сделанных для каждой из областей с разных точек зрения мужчинами или женщинами. Возможно, мужчины, бывшие, как правило, охотниками, приручали животных, а женщины одомашнивали первые злаки. Вероятно, первоначально злаки и скот не существовали в гармонии. Ранние земледельцы могли опасаться животных, пасущихся поблизости от молодой поросли посаженных ими растений, которую они могли сжевать или вытоптать.