Александр Елисеев - Как обуздать олигархов

Планирование предлагалось выстраивать одновременно «снизу вверх» и «сверху вниз». Предполагалось, что предприятия и отдельные отрасли, объединенные в специализированные хозяйственные союзы, будут составлять плановые задания собственноручно и направлять их Всеимперскому совету народного хозяйства. Тот, с учетом высказанных соображений, будет спускать их вниз, на места.

Младороссы предлагали передать хозяйственные (отраслевые) союзы под руководство всех сторон принимающих участие в конкретном производстве. Они составили проект создания руководящих хозяйственных советов, куда должны были войти представители от государства, рабочих, научно-технического персонала и частного капитала.

Младороссы крайне отрицательно относились к пораженчеству, расценивая его как «грех против духа нации». Не секрет, что многие правые эмигранты надеялись на вооруженную интервенцию в СССР и в годы Великой Отечественной войны были на немецкой стороне. Особенно надеялись на вторжение русские «фашисты» и «нацисты».

Младороссы вполне справедливо отмечали, что такой великий народ, как русский, может освободиться от коммунистического ига только самостоятельно, а вмешательство иноземцев всегда таит опасность длительного поражения, сопряженного с небывалым унижением. Любопытно, что оборонческий пафос младороссов в части их категорического неприятия иностранной оккупации разделял великий князь Кирилл Владимирович, которого часть эмиграции считала российским императором, причем младороссы тоже стояли на «кирилловских» позициях. Вот что писал великий князь в 1925 году: «Я ни в коем случае не могу стать на точку зрения тех вождей, которые сочли бы возможным поддаться искушению воевать со своими соотечественниками, опираясь на иностранные штыки… Всякое несвоевременное вмешательство в работу по спасению России… отдалит заветный час освобождения и будет ей стоить новых кровавых жертв…». Асам Кирилл симпатизировал программе младороссов и даже послал к ним, в партийное руководство, своего представителя — великого князя Дмитрия Павловича.

Младороссы считали, что революция, несмотря на весь свой нигилистический заряд, все-таки ответила на многие вопросы, которые стояли перед русской национальной жизнью. Казем-Бек писал: «Революция, сокрушительная, стремительная, страстная, есть завершение русских исканий. После нее отольются новые формы русской жизни, уже не позаимствованные, а естественные, присущие ее целям и ее содержанию. Теперь не время причитать и вздыхать. Наступает страдная пора, пора работы и труда».

По мнению младороссов, большинство эмигрантов ничего не поняли в Октябрьской революции и в последующих за ней событиях. Согласно им, Октябрь, несмотря на свою субъективно антирусскую направленность, объективно привел не только к торжеству материализма и интернационализма, но еще и породил новый тип человека, человека героической ориентации, разительно отличающегося от большинства типажей старой России, не способных обрести всю полноту мужества и самопожертвования. Они были уверены, что «новый человек» органически склонен к патриотизму и на самом деле не соответствует тому типу, который стремятся выработать комиссары-интернационалисты. От взора младороссов не укрылись процессы, происходившие в СССР в 20—30-е годы и способствующие национальному перерождению советизма. Одним из основных постулатов младороссов, считавших необходимым повернуться «лицом к Родине», была «вера в Россию», то есть вера в способность русской нации переварить большевизм и преодолеть его изнутри, используя все положительное, возникшее за годы советской власти: героический стиль, мощную индустрию, научно-технические кадры и т. д.

Перерождение советизма связывалось ими с активностью «новых людей»— молодых и решительных выходцев из социальных низов — летчиков, полярников, военнослужащих, инженеров, стремившихся превратиться в особую аристократию. Младороссы надеялись — окрепнув и осознав свою историческую миссию, «новые люди» сумеют покончить с материализмом, интернационализмом и эгалитаризмом соввласти, совершив победоносную национальную революцию — естественно, без вмешательства иностранцев.

Способствовать этому и хотели младороссы, объявившие себя «второй советской партией», призванной заменить первую, старую. Сами они были чрезвычайно далеки от исторического пессимизма, разговоров о «гибели России», бесконечного плача о жертвах и лишениях. Младороссы уверяли, что «всякая внутренняя смута, в конечном итоге, всего только эпизод».