Александр Елисеев - Как обуздать олигархов

Хотя в XIX веке имел место быть еще один рецидив военного заговорщичества, который остался почти незамеченным общественностью и исторической наукой. Речь идет о политической деятельности известного русского военачальника М. Д. Скобелева, который, судя по всему, готовил военный переворот.

И здесь нет никакой попытки бросить тень на военные заслуги Скобелева, который навсегда останется в памяти потомков героем русско-болгарской войны 1877–1878 годов и покорителем Средней Азии. Однако в политическом отношении Скобелев представлял собой типичного военного национал-демократа. Для него были характерны и радикальный панславизм, и стойкая неприязнь к немцам, переходящая все пределы. Сам он практически не скрывал своих намерений свергнуть династию Романовых и установить некое панславянское конфедеративное государство.

Скобелев выражал свои мысли более чем ясно: «Правительство отжило свой век, но, бессильное извне, оно также бессильное и внутри. Что может его низвергнуть? Конституционалисты? Они слишком слабы. Революционеры? Они также не имеют корней в широких массах. В России есть только одна организованная сила — армия, и в ее руках судьба России. Но армия не может подняться только как масса, а на это ее может двинуть лишь такая личность, которая известна каждому солдату, которая окружена славой сверхгероя. Но одной популярной личности мало, нужен лозунг, понятный не только в армии, но и широким массам. Таким лозунгом может быть только провозглашение войны немцам и объединение славян. Этот лозунг сделает популярной войну в обществе».

Барон Н. Врангель приводит любопытнейший рассказ генерала Дохтурова о товарищеском застолье, в котором принимали участие Скобелев и его друзья. Тогда генерал высказался о династии следующим образом: «…Все-таки в конце концов вся их лавочка полетит вверх тормашками». «Полетят, полетят, — ответил Дохтуров, — но радоваться этому едва ли приходится. Что мы с тобой полетим с ними, еще полбеды, а того и смотри, Россия полетит…» (к слову, точно так и произошло в 1917 году). Но Скобелев отмахнулся от этого предупреждения: «Вздор, династии меняются или исчезают, а нации бессмертны…»

Желая обзавестись союзниками, Скобелев пытался установить контакты с министром-либералом Лорис-Меликовым и одновременно с революционером-народником П. Лавровым. Однако они так и не смогли пойти на столь смелый альянс. Генерал не сумел организовать новый переворот и погиб странной смертью во время кутежа (многие были уверены, что его отравили).

В высшей мере любопытно, что Скобелев был связан с группой Каткова, которая отстаивала капитализацию России и настойчиво склоняла руководство страны к союзу с демократической Францией — против Германии.

Не исключено, что Катков не исключал возможности создания в России сильной военно-националистической диктатуры, способной осуществить капитализацию более жесткими методами, чем это делалось при патриархальных царях.

Очевидно, что в военной среде продолжал жить дух амбициозного милитаризма и самого примитивного (в основном антигерманского) национализма. Именно этот военный псевдонационализм и вдохновит армейскую верхушку (М. Алексеев, Н. Рузский и т. д.) на антимонархические действия в феврале 1917 года.

Отметим, что бюрократизация хоть и укрепила некоторым образом самодержавие, но, конечно же, дала свой побочный эффект. Бюрократия не могла долгое время представлять собой реальный противовес аристократической олигархии. Она, по сути своей, есть институт сугубо исполнительный, призванный не столько властвовать, сколько выполнять распоряжения верховной власти (монарха, аристократии, «гражданского общества»). Отсюда и неизбежно более низкий уровень интеллекта и пассионарности, что само по себе вовсе не опасно для бюрократа, а, напротив, необходимо. Но когда бюрократ сам становится властью, то это ей весьма вредит. Власть начинает проигрывать, ибо ищет самых «легких» путей, которых на самом деле не бывает.

Вот таким вот путем бюрократическая верхушка и посчитала капитализацию экономики при сохранении самодержавной власти. Вместо того, чтобы творчески развивать и укреплять монархический социализм, власть имущие понадеялись на инициативу частных хозяев (в том числе — иностранных капиталистов). В результате общество оказалось взорванным.

Для капиталистов и связанных с ними групп строй казался недостаточно буржуазным. А для миллионов русских людей, воспитанных в артельно-общинном духе, он, напротив, выглядел недостаточно социалистическим. Вот почему против самодержавия (во многом уже искаженного бюрократией и банкократией) объединились самые разные силы — как либеральной, так и социалистической направленности. Можно со всей уверенностью сказать, что творцом Февральской революции был широкий фронт, в котором участвовали представители всех слоев и направлений. При этом широкого фронта консервативных сил так и не сложилось. К тому же консерваторы лишились важной силы, которая могла бы сохранить монархию во время февральской смуты.