Александр Елисеев - Как обуздать олигархов

Православный социалист Г. Шиманов даже считает нужным говорить о «полусоциалистической Византии». Причем он отмечает ее постепенную эволюцию в сторону капитализма, который погубил империю. «В поздней Византии… росли латифундии, владельцы которых чувствовали себя независимыми государями на своей территории. До империи им уже не было дела. В такой атмосфере иностранные коммерсанты без труда захватывали ключевые позиции в хозяйстве страны и высасывали из нее богатства. Возмущение местного населения господством итальянских купцов было, похоже, не меньшим, чем возмущение ограбленных россиян… Сами императоры не знали, что делать. Они оказались в плену у окружавших их сановников, способных сменить любого неугодного им императора». (Показательно — капитализация сопровождалась ослаблением автократии).

Нечто подобное произошло и с Третьим Римом. Здесь параллельно с социалистическим укладом существовал и уклад капиталистический. Он возник в 60—90-е годы XIX века, когда правящая элита России сделала ставку на частнокапиталистическую инициативу и привлечение иностранного капитала. России попытались привить совершенно чуждые ей общественные отношения, основанные на доминировании личности и корпоративных групп. Российское правительство заботливо выращивало капиталистический уклад, но он был враждебен ему же самому, да и всей России.

В 1917 году либералы, выражавшие интересы капиталистического уклада, уничтожили монархию, ввергнув Россию в состояние хаоса. Произошла огромная трагедия, ответственность за которую лежит как на левых, так и на «правых» (консерваторах-монархистах). Последние не смогли понять, что социализм может быть вполне национальным и государственным, что, как практика, он уже давно существует в России и теперь его нужно преобразовать в идеологию, лишив Троцких и Свердловых всех козырей. Собственно говоря, о такой необходимости и писал выдающийся консерватор Константин Леонтьев. Но его не поняли и посчитали идею «правого» социализма непонятной фантазией. А ведь только эта идея и могла спасти монархию. Однако консерваторы фактически смирились с национал-капитализмом, отказав самим капиталистам лишь в праве на политическую власть. Они же эту власть завоевали, использовав свои материальные ресурсы.

Завоевать власть буржуазия завоевала, но удержать ее не смогла. Возник некий идейно-политический вакуум, который заполнили социалисты крайнего, марксистского толка. Они были носителями социального нигилизма, возникшего на Западе. Именно там Маркс и его последователи требовали растворить государство и общество в некоей тотальной коммуне, ликвидировать власть, собственность, нацию и семью.

Совершенно очевидно, что такая нигилистическая идеология могла родиться только в либерально-торгашеской Европе — как неадекватная реакция на ужасающий произвол отдельных индивидуумов и групп. На несправедливость общественного устройства, бывшую следствием индивидуализма, европейские коммунисты решили ответить ликвидацией как государства, так и самого общества. Они оказались в совершенно чуждой им социокультурной среде, которая потом совершенно отторгла социализм, точнее, трансформировала его в умеренную, рыночную социал-демократию.

Зато западный социализм оказался востребован в России. Причиной тому стал отказ русских государственников разрабатывать свою, самобытную модель социализма. В результате Россия перенесла на свою почву марксизм, который был заражен страшной нетерпимостью. Эта нетерпимость ведет свое начало еще со времен коммунистических средневековых сект катаров и альбигойцев, которые отрицали не только социальное, но и материальное бытие как таковое.

Ярость западных коммунистов была вызвана каким-то страшным метафизическим отчаянием, пониманием того, что Запад никогда не откажется от капитализма. Марксисты вынесли приговор всему Западу, всему его обществу. По сути, марксизм был идеологией самоубийства.

И вот эту идеологию русские социалисты попытались навязать России, которая столетиями жила при социализме, который был государственным социализмом, сохраняющим общество. Поэтому фанатики «мировой революции» (по сути — вселенского суицида) сосредоточили всю древнюю ярость европейского нигилизма на русском государстве и русском обществе. Отсюда — и красный террор, и русофобия 20-х годов, и коллективизация.

Тут надо коснуться одного распространенного заблуждения. Считают, что советский социализм был государственным. В то же время забывается о том, что всем управляла идеократическая КПСС — весьма специфическая часть общества. Она использовала мощные государственные рычаги в целях совершенно утопических. Ярчайший пример — альтруистическая поддержка разных «братских» режимов и партий по всему миру, которая серьезно подрывала советскую экономику. Сталин пытался укрепить именно государственнические (и «средневековые») начала в советском социализме, но после его смерти этот процесс был практически свернут.