Александр Колпакиди - Все о внешней разведке

Сотрудничество Мея с оттавской резидентурой ГРУ продолжалось до сентября 1945 года, когда его в связи с окончанием работ в Чок-Ривере отозвали в Англию. Уз­нав об этом, Заботин оговорил с Меем условия встречи в Лондоне и сообщил о них в Москву:

«...Условия встречи — 7, 17 или 27 октября на улице перед Британским музеем. Время 11 часов вечера. Опоз­навательный знак — газета слева под мышкой. Пароль: сердечный привет Майклу».

В середине сентября Мей благополучно прибыл в Англию и в скором времени устроился на работу препо­давателем в Королевском колледже в Лондоне. А за не­сколько дней да этого, 5 сентября, из оттавской рези­дентуры ГРУ бежал шифровальщик лейтенант Игорь Гу­зенко (Кларк). Предатель передал канадской контрраз­ведке множество документов, среди которых были ко­пии донесений агента Алека в Москву и условия связи с ним в Лондоне. Полученная от Гузенко информация была немедленно доведена до руководителя особого отдела Скотленд-Ярда подполковника Леонарда Барта, кото­рый получил указание срочно установить личность таин­ственного Алека. Барту, который работал в плотном кон­такте с МИ-5, не составило труда выяснить, что под псевдонимом Алек скрывается доктор Аллан Мей.

За Меем, получившим у английских контрразведчи­ков кличку Первоцвет, было установлено круглосуточ­ное наблюдение. Однако и 7, и 17, и 27 октября он находился дома. Не было также замечено никаких при­знаков появления в эти дни советского агента у Бри­танского музея. Но подполковник Барт продолжал вы­жидать. И лишь после того как 3 февраля 1946 года аме­риканское радио сообщило о раскрытии в Канаде со­ветской шпионской группы, а 15 февраля премьер-министр Канады Маккензи выступил с официальным за­явлением по этому поводу, он решил действовать. 15 февраля Барт позвонил Мею на работу в Шелл-Макс-Хаус и пригласил посетить Управление по атом­ной энергии, сказав, что ему надо навести некоторые рутинные справки. Во время беседы за чашкой чая Барт заявил Мею, что ему известно о его сотрудничестве с советской разведкой и о несостоявшейся встрече у Бри­танского музея. Несколько растерявшийся Мей после продолжительного раздумья признался, что действи­тельно, находясь в Канаде, встречался с русским в пе­риод с января по сентябрь 1945 года и передал ему об­разцы урана. Однако, несмотря на признание, арестова­ли Мея только 4 марта.

Суд над Меем начался 1 мая 1946 года. Государствен­ный прокурор сэр Хартли Шоукросс обвинил его в на­рушении закона о государственной тайне посредством «передачи между 1 января и 30 сентября 1945 года неиз­вестному человеку информации, которая предназнача­лась для прямого или косвенного использования врагом». Несмотря на возражения адвоката,, судья Оливер вынес Мею обвинительный приговор — 10 лет тюремного зак­лючения.

Свой срок Мей отбывал в Уэйкфилдской тюрьме в Йоркшире. В январе 1953 года его за примерное поведе­ние досрочно освободили, после чего он устроился на малозначительную работу в Кембридже. Позднее он вновь начал заниматься физикой, в частности исследованиями по теории усталости металла, а его статьи стали появ­ляться в одном из ведущих научных журналов мира — «Нейча» («Природа»). В 1962 году он покинул Англию и перебрался в Гану, где ему предоставили место специ­ального профессора физики в местном университете.

Но самое главное — Мей никогда не раскаивался в содеянном. Это очень верно подметил известный анг­лийский научный обозреватель Г. Пинчер, сказавший: «Он сумел вернуться в научный мир и получить призна­ние, не дав ни малейшего повода заподозрить его в раскаянии или компромиссе с обществом, чьей безопас­ности он угрожал, когда передавал секреты атомной бомбы русским, политическому делу которых он был тайно предан».

Пока в Канаде шел процесс над русскими шпиона­ми, Фукс продолжал работать в Лос-Аламосе. В сентябре года было решено, что члены британской научной миссии покинут США и продолжат свою работу в Анг­лии. Фукс должен был вернуться в Англию в феврале года. Поэтому во время его последней встречи с Голдом 19 сентября 1945 года он получил условия связи в Лондоне: Морнингтон-Кресент, первая суббота каждо­го месяца в 8 часов вечера. Однако по просьбе американ­цев Фукс задержался в США до июня 1946 года. Все это время он вместе с Эдвардом Теллером работал над про­блемами создания термоядерного оружия.

Вернувшись в Англию, Фукс вновь был привлечен к программе создания атомной бомбы, на этот раз анг­лийской. В июле 1946 года он возглавил отдел теорети­ческой физики в британском научном центре в Харуэл­ле (рядом с Оксфордом). К сожалению, в это время связь Фукса с советской разведкой вновь оборвалась. Причиной тому было предательство Гузенко, после ко­торого Центр принял решение временно заморозить контакты с агентурой, занимавшейся атомной пробле­мой. Тогда, как и в прошлый раз, Фукс начал восста­навливать связь сам. К этому времени Юрген Кучински уже покинул Англию, поэтому Фукс обратился к его. жене, которая направила его к Ханне Клопшток. Ей Фукс рассказал, что работает на секретном объекте и связаться с ним по телефону невозможно. Клопшток передала слова Фукса руководителю немецкого земля­чества коммунисту Гансу Зиберту, который и связался