Аннамухамед Клычев - Рыбаки (очерки)

Рыбацкие лодки были основным средством промысла у ловцов. Наиболее имущие ватажники побережья — Морозов, Дильдаров и другие имели своих плотников и строили некоторые виды лодок сами, особенно больших и средних размеров, сдавая затем их на кабальных условиях рыбакам в аренду. Челекенскому ватажнику Морозову лодки строил плотник Нуры Дурды оглы, в то время один из лучших мастеров этого дела на всём восточном побережье.

Самым распространённым судном у ловцов была лодка ноу. Строилась самими туркменами из ветлы, без киля, бока с развалом, управлялась прямым парусом. Для промысла близ берегов в тихую погоду широко применялись кулазы. Ранее туркмены кулазы покупали у персиян, которые выжигали их из цельного дерева липы, высокогорного тополя или аффры (род клёна). Кулаз очень похож на большое деревянное корыто или водопойную колоду. Его длина до трёх метров. Ширина одинакова вверху и внизу, и в нём с трудом помещается один человек. Управляют кулаза-ми либо сидя, либо стоя, отталкиваясь шестом или веслом. Дно имеет совершенно плоское. Ходит по самым мелким местам, больше вдоль берега. Он так лёгок на ходу, что человек за ним не успевает бежать.

Для выхода в море употреблялись киржимы — плоскодонные парусные судна. Ранее, до распространения на туркменском побережье русского влияния, киржимы тоже делались из персидского леса. Они свободно ходят под парусами в море, однако недалеко от берегов. Поднимают от четырёхсот до восьмисот пудов груза.

Ватаговладельцы пользовались большими кусовыми палубными лодками. Это — двухмачтовые и редко трёхмачтовые судна, поднимающие от восьмисот до двух тысяч пудов груза.

Для рыболовства у берегов или невдалеке от них употреблялась кусовая палубная лодка, имевшая ту же конструкцию, что и предыдущая, но посредине открыта. Туркмены употребляли также так называемые подрасшивные лодки — с косыми парусами на рейках.

Более крупные рыбопромышленники имели шкоуты, которые употреблялись для перевозки грузов и товаров в персидские порты. Некоторые владельцы называли их кораблями, бригами, бригантинами, транспортными мореходными расшивами. Поднимают от трёх до семи тысяч пудов груза.

В астраханских и аральских устьях употреблялись для рыболовства и переездов в северные, то есть мелководные части Каспийского моря, судна с плоским дном и парусом, несколько похожие на шкоут, расшивы. Расшивы поднимают от двух до пяти тысяч пудов груза.

Употреблявшиеся ранее исключительно бакинскими жителями для набережного судоходства так называемые бакинки затем стали ходить на восточный берег Каспия. Это — двухмачтовые судна наподобие расшивы, но значительно меньше. Бывают разных размеров. Наибольшие поднимают до двух с половиной тысяч пудов груза.

Рыбопромышленники, имевшие на оснащении ватаг совершенные для того времени способы и орудия лова, получали огромные прибыли от их содержания. Но это вовсе не означало, что и рыболовы имели хороший заработок. Как правило, им его хватало лишь на расчёт за взятый аванс у ватажника. Нередко случалось, когда ловец, из-за плохого улова или по другим причинам, не мог рассчитаться с ватажником вообще, и тогда последний возбуждал дело по иску, которое кончалось предложением должнику уплатить долг из улова будущего года, а иногда и последующих двух-трёх лет. При этом рыболов обязан весь улов поставлять на ватаги по ценам, диктуемым хозяином.

Царское правительство не притесняло рыбопромышленников и всячески поддерживало все их начинания, касающиеся развития рыбных промыслов. При этом русских чиновников не интересовало, каким путём это будет сделано. Интересы местных рыбаков во внимание тоже не принимались. Любому желающему заняться промыслом рыбы они охотно выдавали за определённый сбор разрешение на аренду морского участка на тот или иной срок. Так, в 1895 году было выдано разрешение штурману дальнего плавания Сергею Васильевичу Михайлову на устройство ватаги на косе Кизыл-Су Красноводского уезда сроком на два года.

Подобные разрешения были выданы и другим дельцам. В конце XVIII и в начале XIX веков наиболее известными и крупными рыбопромышленниками на туркменском побережье были Мир Багиров, Александр Герасимов, Погосов, Аваков, Дильдаров, Морозов и многие другие. Прочно обосновавшись на различных участках юго-восточного побережья, они постепенно вытеснили с берега почти всех коренных рыболовов.

Царское правительство сдало в аренду русским рыбопромышленникам и участок в Гасан-Кулийском заливе, кормивший население целого посёлка Чынгылы. Однако для активного протеста против столь вопиющего бесправия политическое сознание у рыбаков было ещё незрелым и потому они не видели другого выхода, как просить русские власти не оставлять их без куска хлеба, не отнимать побережья для арендаторов. Об этом свидетельствует и нижеследующий документ.