Ю Продан - Дорога на Тмутаракань

- Притомился я, други мои. И годы уже немалые, да еще это... Вуефаст болезненно поморщился, ощупывая повязку на голове. - Отдохну я малость, а вы уж за воями нашими приглядите. Пуще того - за вятичами. Рубились они с хазарами неплохо, поболее болгар помогли нам, но веры им нету... И князь их Войт куда-то запропал. Как бы они беды не натворили!

Долго не мог уснуть воевода, но усталость взяла свое, сон сморил его на мягком пушистом ложе.

Проснулся он так же внезапно, как и уснул.

- Беда, воевода! - оглушил его знакомый голос. - Вятичи пошли на приступ!

- Какой приступ? - сонный Вуефаст ничего не мог понять и сердито отталкивал сотника Глеба, который тряс его за плечо. - Какие вятичи?

- Вятичи захватили наш полон, что был там, за стеной... Ломятся в ворота...

Только теперь Вуефаст наконец проснулся: добыча, пленники, захваченные в Саркеле, уходят из его рук! С необычной ловкостью сбросил он с ложа свое грузное тело и, осенив себя размашистым крестом, уже более осмысленно вгляделся в лицо Глеба, по которому плясали тусклые блики от масляного светильника.

- А стража что? Подмогу послал ты к воротам? Где Джабгу? - забросал он вопросами сотника.

- Вся дружина рубится с этими язычниками погаными, что клятву свою нарушили. Только мало нас, боюсь, не устоят наши вои... А Джабгу... Куда он денется? Ему ни к чему кидаться из огня да в полымя...

- За Джабгу мне головой отвечаешь! Он для нас - мошна с золотом, за него можно добрый выкуп взять. Сбежит паршивец - князь нас не пожалует. Вуефаст перевел дыхание и заговорил спокойно: - А насчет ворот ты верно молвишь. Не удержать нам их. Потому оставь там заслон малый, а всех остальных воев отведи сюда, к башне. Тут насмерть встанем, дальше отходить некуда. С богом!

- Быть по сему! - тряхнул головой сотник и кинулся туда, откуда доносились крики распаленных сечей людей, стоны раненых и лязг оружия.

Вуефаст с необычной для его грузной фигуры легкостью натянул на себя кольчугу, перепоясался мечом и, помедлив немного, надел поверх повязки и шелом. Он поспешил на выход, и вскоре перед башней послышались его зычные окрики, обращенные к дружинникам, отбивавшим натиск бывших союзников.

Вятичи атаковали без особой охоты, но их было больше, чем киевлян. Они сумели прорваться в узкую щель ворот, тесня воинов Вуефаста к башне.

Схватка шла при тусклом свете щербатого месяца, клонившегося к земле и уже собиравшегося укрыться за стеной крепости. Но и в этой полумгле Вуефаст сумел разглядеть высокого и плечистого князя Войта, махавшего, будто цепом, тяжелым шестопером.

- Ах ты пес шелудивый, князь лапотный! - взревел воевода. - Вот ужо я до тебя доберусь!

Он кинулся вперед, как вепрь сквозь болотные заросли, продираясь сквозь ряды кое-как вооруженных вятичей. Червленый щит его, побывавший под Царьградом и под Искоростенем, отражал удары неприятельских дубин, мечей и рогатин, а меч, выкованный по специальному заказу лучшим кузнецом из Родни, направо и налево раздавал мощные удары.

А навстречу старому воину пробивался молодой князь Вятской земли. Расступились бойцы, уступая дорогу ему и Вуефасту, знали: от поединка этих двоих будет зависеть исход всей битвы.

Они встретились.

Меч Войта сшиб шелом с головы Вуефаста, из-под повязки выбились сивые кудри, борода растрепалась. Воевода, тяжело дыша, крикнул:

- За Киев, други!

- За Ру-у-усь! - подхватила его дружина, и этот клич будто ошеломил неприятеля. Русь-то была одна и для киевлян, и для вятичей, в киевской дружине и в дружине Войта дрались люди одной крови. Кровные братья скрестили мечи, поражая друг друга. Ради чего?

Что-то надломилось в рядах атакующих, казалось, дыхания им не хватило. Клич "За Русь!" откинул назад вятичей, и князь Войт остался один на один со старым киевским воеводой. Одновременно взметнулись их мечи, сверкнули молниями во тьме и со страшной силой скрестились в едином ударе. Оба выкованные русскими мастерами, оба закаленные по старым, прадедовским секретам... Но, видать, у полянского мастера, кузнеца из Родни, секреты были получше: вспыхнули искры, застонал металл, и меч Войта разлетелся на две половинки. А Вуефаст снова занес над противником свое оружие. Но устала рука воеводы, Войт успел заслониться щитом, и удар не достиг своей цели.

Только на мгновение остановился Вуефаст - набрать полную грудь воздуха, приготовиться к новому удару. А дружина вятичей уже прикрыла своего князя, и так, щетинясь копьями, медленно попятилась.