Ю Продан - Дорога на Тмутаракань

Скуластое лицо Мечника дочерна опалено солнцем и ветрами дальних походов, изрезано глубокими морщинками. Жидкая бородка, похожая на клок сухого ковыля, напоминала о том, что в жилах бывалого воина текла кровь берендеев или других степняков, каких немало осело на окраинах Руси.

- Вот оно что! - приподнялся на локте Чеглок, ровесник Богдана, повернулся к рассказчику. - А откуда тебе все это ведомо, дядя Мечник?

Смуглый, горбоносый, резкий в движениях, этот гридень и впрямь походил на быстрого сокола чеглока, оправдывая свое прозвище. На поле брани дрался он отчаянно, ловко уклоняясь от вражеского меча или сабли и успевая нанести решающий удар неожиданно для своего противника. И конь у Чеглока был подстать своему хозяину - поджарый, быстрый, с разбойным взглядом прикрытых лохматой челкой глаз.

Чеглок, как и Богдан, покинул родные места в поисках лучшей доли. Как попал в гридни, он не любил рассказывать. Да кому до этого дело в дружине? Главное, что он добрый рубака и надежный товарищ.

Мечник усмехнулся в ответ на вопрос Чеглока:

- Ногами своими я все Дикое поле измерил. За Диким полем бывал - под Итилем и в Тмутаракани. С воеводой Свенельдом в походы ходил и сам бродил по белу свету. У ясов в полоне побывал, с хазарами рубился, на лютого зверя барба с сулицей ходил, один на один. Многое повидать удалось...

- А русских людей за Диким полем встречал? - поинтересовался Богдан.

- Верно - видал там наших? - поддержал Богдана молчаливый гридень Улеб.

- Есть русичи и в Тмутаракани, и в Итиле, во всех хазарских землях. Немало полянских смердов пошло туда искать лучшей доли. Кто в полон попал, да там и осел. Говорят, что живут русичи и в Корсуне, где греки-ромеи правят, но мне там бывать не доводилось.

Мечник умолк, и сняв шелом, откинулся на спину, заложив руки под голову. Легкий ветер шевелил его редкие усы и бороду, озаренные отсветом костра. Богдан тоже посмотрел вверх, на широкий Перунов Путь, раскинувшийся по всему небу, от одного края его до другого. Звезды... Это души предков глазами звезд глядят на землю. Где-то там и его, Богдановы, предки. Отец, мать... А с ними и Рослава...

Костер догорал. Звезды подернулись дымкой, от Дона потянуло сыростью. Близился рассвет.

- Э-эх, - закряхтел Мечник, поднимаясь и надевая шелом. Он, как-никак, десятник, забот у него больше, чем у простых дружинников. Пойду, стражу проверю. Ворог-то близко! А вы спите, гридни. Сил набирайтесь, день нелегкий для всех нас будет.

3

Ярило, Даждь-бог поднялся над землей, алым заревом залил восток, бросил кровавые блики на башни Саркела. И стало видно, как за излучиной Дона, южнее крепости, на берегу шевелится что-то серое, будто густой туман, заливая низину. Еще выше поднялось солнце - заблестели железные наконечники копий, золотыми блестками вспыхнули боевые шеломы.

- Хазары, хазары!.. - многоголосый вздох пронесся по лагерю Святослава.

Русские полки выстроились подковой, правым краем подступавшей к Дону. Впереди щитоносцы, за ними копейщики, а далее лучники, пращники и ратники из смердов, вооруженные шестоперами, топорами рогатинами. Конница держалась позади этой огромной подковы, за холмами, поросшими кустарником, и в небольшой роще, готовая в любой час поддержать чело или крылья пешей рати. Там же остались и кони многих дружинников, привыкших по русскому обычаю биться в пешем строю. С конниками ждал своей очереди воевода Борислав. Сам князь и Свенельд в окружении части старшей дружины направились к челу, где командовал Вуефаст. Гридень, что ехал за Святославом, держал на древке княжеское знамя.

Святослав издали увидел, как распахнулись ворота на северной стороне крепости, опустился на ров широкий мост и по нему из Саркела хлынула хазарская конница, с гиканьем и воем обрушилась на чело киевского войска. Замелькали кривые сабли, вспыхивая золотыми молниями в лучах утреннего солнца.

- Эх, догадается ли Вуефаст, что надобно сделать? - насторожился Святослав.

Свенельд молча вглядывался туда, где закипала жаркая схватка. Вуефаст не сплоховал, не зря ему доверили чело. Передние ряды щитоносцев расступились, открыв широкий коридор для вражеской конницы. Хазары устремились в него - и тут же их встретила туча стрел. Степняки заметались, натыкаясь на щетину копий. А ряды русских воинов, тесня их, начали смыкаться. Замелькали мечи и шестоперы. Людские крики и стоны, конское ржание слились в один сплошной гул.

Хазары, что стояли за излучиной Дона, ринулись вперед, на выручку защитникам крепости.