Карл Крист - История времен римских императорв от Августа до Константина. Том 1.

Своими сухопутными и морскими силами Антоний закрывал восточное побережье Эпира и Пелопоннес. Штаб-квартиру перевел в Патры на берегу Коринфского залива. Он не мог и мечтать о вторжении в Италию, и каким бы на первый взгляд ни было его преимущество в числе и вооружении, у Октавиана были маневренные корабли и способнейшие адмиралы, которые приобрели ценный опыт в ожесточенной борьбе с Секстом Помпеем. Для Антония же, великого кавалерийского полководца, море было чужой стихией.

Детали военных передвижений 31 г. до н.э. известны только в общих контурах. После взятия Корфу соединения Октавиана высадились у Торины в Эпире и перешли в наступление у бухты Амбракия, где в это время стоял флот Антония. После того, как в первом же морском сражении Агриппа разбил одного из флотоводцев Антония, пехота и морские силы Октавиана начали блокаду противника. Очень скоро легионы Антония стали страдать от недостатка продовольствия, следствием чего было повальное дезертирство.

2 сентября 31 г. до н.э. произошло решающее сражение у Акция. Как выяснилось, быстрые либурны Агриппы и Октавиана, тип кораблей с 1—3 рядами весел, по всем статьям превосходили высокие дредноуты Антония и Клеопатры с их 8—10 рядами весел. Клеопатре и Антонию оставалось только идти на прорыв. Правда, их не смогли догнать, но это бегство решило судьбу флота Антония, а также и сухопутных войск, которые через несколько дней капитулировали.

Рональд Сим прав, называя битву у Акция «жалкой аферой». Но эта битва была решающей, и вполне понятно, что сторонники принципата придали ей почти мифическое значение. Они говорили о победе Аполлона над Дионисом, Италии над Египтом, о триумфе Запада над Востоком. Эта точка зрения вряд ли сыграла какую-то роль и событиях сентябрьского дня в Амбракийском заливе.

Антоний бежал в Акций, потом на мыс Тайнарон на юге Пелопоннеса, оттуда в Киренаику и, наконец, вслед за Клеопатрой в Египет. Когда Корнелий Галл со своими легионами начал наступление против Египта с запада, а сам Октавиан — со стороны Сирии, его дело было окончательно проиграно. Правда, «старый кавалерист» одержал свою последнюю победу у ворот Александрии, однако на следующий день его войска обратились в бегство. Антоний покончил жизнь самоубийством, а 1 августа 30 г. до н.э. войска Октавиана вошли в Александрию.

Когда после встречи с Октавианом Клеопатра поняла, что для нее и ее детей нет никакой надежды и что ей предстояло быть обесчещенной в триумфе Октавиана, она приняла решение. Гораций в последней строфе 37 оды своей первой книги так описывает это событие:

Вдвойне отважна, — так умереть решив,

Не допустила, чтоб ладья врагов

Венца лишенную царицу

Мчала рабой на триумф их гордый.

(«Античная лирика». М., 1968, с. 289. Пер. С. Шервинского)

Она умерла от укуса змеи, аспида, которая считалась священным животным египетского бога солнца Аммона Ра. Так как по египетским представлениям тот, кто умер от укуса этой змеи, возносился на небо, династия Птолемеев закончила свое существование этим великолепным жестом. В падение династии были вовлечены и дети Клеопатры. Александра Гелиоса и Клеопатру Селену провели в римском триумфе Октавиана, и только судьба дочери прослеживается дальше: она в конце концов стала мавританской царицей. Ее брат-близнец погиб насильственной смертью так же, как и Птолемей Филадельф и Цезарион, сын Цезаря.

После гибели Антония и Клеопатры Октавиану предстояло реорганизовать управление восточными провинциями и прежде всего принять важные решения по поводу отношений с парфянами. После того, как начинания Октавиана подвергались многолетней резкой критике, можно было ожидать полной смены политического курса. Но это ограничилось только Египтом, там события развивались не совсем обычно: страна была включена в состав Римской империи, однако Октавиан не установил там обычного правления сената. Напротив, он сам назначил префекта из сословия всадников. Друг Октавиана Корнелий Галл стал первым префектом Египта и одновременно командующим стоящими там тремя легионами. Римским же сенаторам был запрещен въезд в страну; Октавиан очень хорошо знал потенциал Египта и не хотел подвергать себя риску. Тем не менее в последующие столетия этот регион не раз становился базой опасных узурпаций. Благодаря полновластным полномочиям, которые взял на себя Октавиан, он получил огромные сокровища и денежные средства, как движимое, так и недвижимое имущество, не говоря уж о собственности царицы. Добыча была так велика, что Октавиан по-царски вознаградил не только своих полководцев, солдат, друзей, сторонников и помощников, но был в состоянии оказать финансовую поддержку владельцам отданных ветеранам земельных участков в Италии. Нельзя недооценивать значение этих действий: египетская добыча была использована для стабилизации общественного порядка в Италии. Граждане Рима и Италии, совершенно обедневшие в гражданской войне, в первый раз почувствовали облегчение, что помогло им смириться с властью Октавиана.