Юрий Рубцов - Генеральская правда. 1941-1945

Как вспоминала Марина Федотовна, вдова Корнейчука, драматург написал пьесу в Куйбышеве. Оттуда его срочно вызвал в Москву Сталин, прочитавший рукопись.

По характеру замечаний, конкретных изменений, которые вождь внес в рукопись Корнейчука, можно достоверно судить о политической сверхзадаче — перенести направление удара на тех военачальников, которые, подобно главному персонажу генералу Горлову, уповают на опыт Гражданской войны, не умеют и не желают учиться воевать так, как диктует маневренная война, война моторов.

Так, реплику одного из героев — брата командующего фронтом Мирона Горлова: «Много еще есть у нас некультурных командиров, и в этом наша беда», Сталин своей рукой дополнил следующим фрагментом: «Войну нельзя выиграть одной лишь храбростью. Чтобы выиграть войну, кроме храбрости нужно еще умение воевать, умение воевать по-современному нужно научиться воевать по-современному. Опыт гражданской войны для этого недостаточен».

В другой сцене, когда член военного совета фронта Гайдар, побывавший в Москве у Сталина, сообщает Огневу о его назначении вместо Горлова, Корнейчук вложил в уста свежеиспеченного командующего фронтом всего лишь восторженную реплику: «Как же это, ведь я очень молод!». Но то, что не предусмотрел Корнейчук, Сталин продумал до конца. Он целиком сочинил ответную реплику Гайдара (ничуть не стесняясь, что сам о себе ведет речь в третьем лице): «Сталин говорит, что нужно смелее выдвигать на руководящие должности молодых, талантливых полководцев наряду со старыми полководцами. И выдвигать надо таких, которые способны вести войну по-современному, а не по старинке, способные учиться на опыте современной войны, способные расти и двигаться вперед» [59] РГАСПИ, ф. 558, оп. 11, д. 750, л. 110, 111. .

По настоятельному совету кремлевского редактора Корнейчук также удалил из действия сцену суда над Огневым. Верховный Главнокомандующий без дипломатии выразился об иных своих подчиненных: «Дураки всё поймут однозначно и начнут стрелять всех Огневых». Наоборот, генерал-майор Огнев в пьесе был вознесен и вместо возможной скамьи подсудимых обрел пост командующего фронтом.

Так что миллионам советских людей, естественно, задумывавшихся над тем, почему Красная Армия после успешного наступления под Москвой отступает вновь, предлагалось вполне подходящее объяснение. Из пьесы следовало: во всем виноваты эти первоконники, эти Горловы и окружавшие их Хрипуны, Крикуны, Тихие, Благонравовы (тоже носители говорящих фамилий), которые неумелым руководством позволили танковым клиньям врага упереться в самую Волгу. Вождь не боялся, что у некоторых читателей может возникнуть резонный вопрос: а не самому ли Сталину обязаны Горловы руководящими постами? Даже если бы такие пытливые умы и нашлись, то возможностей для трансляции таких «несвоевременных» мыслей у них просто-напросто не было.

Непосредственным же критикам пьесы Сталин посчитал необходимым особо разъяснить, в чем они не правы. Он телеграфировал маршалу Тимошенко: «Вашу телеграмму о пьесе Корнейчука "Фронт" получил. В оценке пьесы вы не правы. Пьеса будет иметь большое воспитательное значение для Красной Армии и ее комсостава. Пьеса правильно отмечает недостатки Красной Армии, и было бы неправильно закрывать глаза на эти недостатки. Нужно иметь мужество признать недостатки и принять меры к их ликвидации. Это единственный путь улучшения и усовершенствования Красной Армии» [60] РГАСПИ, ф. 558, оп. 11, д. 750, л. 158. .

Кто бы возразил против необходимости устранять недостатки и улучшать кадровый состав армии? За исключением погрязшей в косности небольшой части «старых боевых коней», командные кадры без озлобления знакомились с пьесой и так ее назначение и понимали.

Генерал С.М. Штеменко, служивший в это время заместителем начальника Оперативного управления Генерального штаба, вспоминал, что, несмотря на крайний дефицит времени, с пьесой ознакомились даже самые занятые: «Всей душой мы были на стороне молодого Огнева и высказывались против Горлова. Мы, генштабовская молодежь, если можно так сказать о людях среднего руководящего звена и еще не старых по возрасту, восприняли "Фронт" как выражение политики партии, как ее призыв к повышению уровня нашего военного искусства и методов руководства войсками» [61] Штеменко С.М. Указ. соч. Кн. 1. С. 62. .

Маршал Советского Союза С.С. Бирюзов, бывший в описываемые дни на Брянском фронте начальником штаба армии, вспоминал, что публикация пьесы кое-кого повергла в замешательство из-за своего критического заряда. Но он и его коллеги — старшие командиры, прошедшие все испытания первого года войны, не разделяли опасений. «Для нас, — писал Бирюзов, — была совершенно очевидна необходимость развенчать дутый авторитет людей, которые оказались неспособными руководить войсками в сложных условиях внезапного нападения превосходящих сил врага и не желали делать правильные выводы из своих ошибок» [62] Бирюзов С.С. Когда гремели пушки. М., 1961. С. 94—95. .