Гелий Салахутдинов - О сумасшедшем Циолковском, несчастном Гагарине и многом, многом другом…

– Ракеты существовали с XIII века. Причем не придуманные, а реальные, твердотопливные, пороховые. Циолковский это знал. Он читал брошюру морского офицера Федорова, на которую неоднократно ссылался. Что сделал Циолковский? Циолковский предложил сесть на ракету и полететь на ней в космос. Но первое предложение по этому поводу сделал физик и писатель Сирано де Бержерак еще в 1648 году. (Китаец Ван Ху, по легенде, пытался взлететь на 150 лет раньше. – П.Х.) Дальше был Жюль Верн с тем же предложением. Был китаец Ван Ху… да масса людей!.. Циолковский не придумал ничего нового.

– Я читал, что Циолковский первым придумал многоступенчатые ракеты.

– Наглое и циничное вранье! Уже в XVIII веке такие ракеты существовали в проектах. А впервые патент на многоступенчатые ракеты получил Роберт Годдард в Америке в 1914 году. Немного позже, в 1923 году, выходит книжка немецкого профессора Оберта, который предложил двухступенчатую ракету для полета в космос. И только спустя четыре года своей идеей разрожается наконец господин Циолковский. Да к этому времени вся страна уже знала про многоступенчатые ракеты! Потому что газета "Правда" неоднократно писала об идее "немецкого профессора Оберта, который придумал способ полета в космос"! Но Циолковский "Правды" не читал…

Да и не придумывал Циолковский никаких многоступенчатых ракет. Знаете, что на самом деле предложил Циолковский? Он предложил одновременно запустить 512 РАЗНЫХ ракет, которыми управляют 512 пилотов. Когда топливо израсходуется наполовину, ракеты как-то встречаются в воздухе попарно – и половина ракет переливает остаток топлива в другие. Пустые ракеты с пилотами падают, остальные летят, пока опять не выработают полбака. И так далее. Космоса достигает одна из 512 ракет и один пилот. Бред сивой кобылы!

Даже сочувствующий Циолковскому популяризатор его трудов Перельман не выдержал и в своей книге в 1937 году написал: да надо их соединять, ракеты! И тогда не понадобятся 512 пилотов, а хватит одного, и проще будет отбрасывать отработавшие ракеты, "как это и предлагали Годдард и Оберт".

– Ну хоть что-то новое в науке сказал несчастный глухой сумасшедший из Калуги?

– Сказал. Предложил поставить трубу на колесики и толкнуть с горы. И тогда, по Циолковскому, струя воздуха, протекающая через трубу, создаст реактивную тягу, и труба будет ездить вечно!.. Он даже не понимал принципа действия ракетного двигателя, этот деревенский фантазер. Вы знаете, что Циолковский проучился в гимназии всего четыре года, причем два из них в одном классе?

– Основоположник теоретической космонавтики… Ладно, вот вы написали правдивую книгу. И?..

– За свой счет, между прочим, это была моя внеплановая тема… Написал и по своей наивности предложил в комиссию Циолковского. Думал, открытие сделал, переворот. Думал, ухватятся. О Циолковском ведь написано ни много ни мало 800 книг – и ни одной правдивой… И тут началась такая истерия!

Газетные статьи, где меня поливали за поругание святых имен… Разгромные отзывы на мою книгу разных "ученых". Один профессор так расстарался, что написал ругательный отзыв на раздел… которого вообще в моей книге не было! У нас в институте была принята осуждающая меня резолюция. Мне систематически грозят увольнением. Начали распускать слухи, что я "нехороший человек"…

Ну ладно, пусть я "нехороший человек", но оставьте мою личность в покое, ответьте по существу, как полагается в научном сообществе. Так нет!.. И я их понимаю, аргументов-то против меня нет: я основываюсь на трудах самого Циолковского.

Доходит до смешного. Вышла у меня статья в "Независимой газете". И директор нашего института – бывший комсомольский работник, привыкший священных коров защищать, – звонит в редакцию Андрею Ваганову…

Звонит, значит, говорит, что статья ошибочная, а вместо аргументированной критики начинает Андрею рассказывать… какой я плохой человек. Ваганов меня встречает, хохочет, говорит: "Пиши еще!.."

Кстати, прочитав эту статью, меня начал искать профессор Йельского университета через ленинградское отделение нашего института. А ему там говорят: мы, конечно, дадим вам координаты этого Салахутдинова, но вы должны знать – он очень нехороший человек.

Звонит этот профессор мне, просит о встрече. Я отвечаю: я, конечно, с вами встречусь, но вы должны знать – я очень нехороший человек. Он смеется, говорит: а мне уже сказали…

– Мне очень понравилось, как про вас этот дядька написал в разгромной брошюрке… Зачитайте еще пару мест из бессмертного.