Александр Широкора - Татары и русские в едином строю

Находившийся в то время в России другой англичанин, Джером Горсей, увидел здесь серьезную финансовую подоплеку. По его мнению, хитроумный Иван IV желал руками царя Симеона аннулировать все жалованные церкви грамоты и тем самым серьезно урезать ее земельные владения.

Так или иначе, но теперь царь Симеон рассылал почти по всей России указы, но вот отвечать на них воеводы и дьяки стали князю Ивану Московскому. А слово «почти» я вставил не зря — в Казанском крае было запрещено упоминать о царе Симеоне. Чем черт не шутит: узнают басурманы о царе-татарине и забунтуют.

Царя Симеона не показывали иностранным послам, их принимал только князь Иван Московский. На недоуменные вопросы он отвечал, что «дело еще не окончательное, и мы не настолько отказались от царства, чтобы нам нельзя было, когда будет угодно, вновь принять сан», а Симеон Бекбулатович, объяснял Иван, «поставлен лишь по нашему соизволению… Царя-татарина не допускали распоряжаться казной.

В августе 1576 г. князь Иван Московский сместил с трона царя Симеона и произвел его в великие князья тверские. Ни сам Симеон, ни население страны не получили на этот счет никаких объяснений. В состав Великого княжества Тверского входили города Тверь, Торжок и Микулин. Симеон получил дворец в Твери, но обычно он жил в своей резиденции в селе Кушалино.

В 1577 г. Симеон вновь отправился в поход в Ливонию вместе с Иваном Грозным. Численность русской армии доходила до 100 тысяч человек, при этом Симеон по-прежнему командовал большим полком — около 30 тысяч человек при 75 пушках.

После смерти Ивана Грозного удача отвернулась от царя Симеона. В результате заговора бояр, во главе которого стоял Борис Годунов, в 1585 г. князь Мстиславский (тесть Симеона) был насильственно пострижен в монахи в Кирилло-Белозерском монастыре. Вслед за этим Симеон лишился титула великого князя тверского, хотя лучше бы бояре этого не делали: в умах всей России Симеон был царем, хотя и бывшим. Кроме того, у Бекбулатовича отобрали часть вотчин.

6 января 1598 г. умирает царь Федор Иоаннович. Законных претендентов на престол нет, хотя фактически власть принадлежит боярину Борису Годунову. И вот в апреле-мае 1598 г. бояре Романовы и Вельские устраивают заговор в пользу Симеона.

Некоторые историки считают это авантюрой: шута Ивана Грозного — да в цари! Но, как мы уже знаем, Симеон был неплохим полководцем, пусть не гением, но почище большинства московских воевод. А главное, он имел трех здоровых сыновей — Федора, Дмитрия и Ивана, в чьих жилах текла кровь Чингисхана, Ивана III, великого князя литовского Гедемина и суздальских князей. Ведь Мстиславские вели свой род от князя Семена Ольгердовича, внука Гедемина, а мать жены Симеона Анастасии Ирина была дочерью князя Александра Горбатого-Суздальского. Так что родословная у сыновей Симеона была почище, чем у Шуйских, я уж не говорю о Годунове и худородных Романовых.

Но, как мы уже знаем, царем стал Борис. И в присяге нового царя говорилось: «Царя Симеона Бекбулатовича и его детей и иного никого на Московское царство не хотети видети, ни думати, ни мыслити, ни семьитись [то есть не родниться], ни дружитись, ни ссылатись с царем Симеоном ни грамотами, ни словом не приказывати на всякое лихо, ни которыми делы, ни которую хитростью; а кто мне учнет про то говорити или кто учнет с кем о том думати и мыслити, что царя Симеона или сына его, или иного кого-нибудь на Московское государство посадити, и яз то сведаю или услышу от кого-нибудь, и мне того изыскати и привести к государю».

Кстати, опасения относительно Симеона не исчезли у русских царей и после Бориса Годунова. В 1605 г. в присяге царю Федору Борисовичу повторялись те же обязательства.

Кстати, ко всем преступлениям Годунова, которые были выдуманы клеветниками клана Романовых — убийства царей Ивана Грозного, Федора Иоанновича, дочери последнего Федосьи и т. д., добавлялось и ослепление царя Симеона. В Никоновской летописи сказано: «Враг вложи Борису в сердце и от него [Симеона] быти ужасу, и посла к нему с волшебною хитростью, и повеле его ослепити, тако же и сотвориша». Француз Яков Маржарет, возглавлявший отряды телохранителей Бориса Годунова, а потом и Лжедмитрия I, утверждал, что лично знал царя Симеона и беседовал с ним, и тот ему поведал, что к нему в село Кушалино прибыл в день его рождения человек с письмом от Бориса. Письмо было милостивым, в знак своей царской милости Борис посылал Симеону испанского вина. Выпив за здоровье Бориса, Симеон и его слуга, разделивший возлияние с господином, вскоре ослепли.