Самыми полными являются Лаврентьевский (Пушкинский) и Радзивиловский (Кенигсбергский) списки. Н. М. Карамзин лучшими считал Лаврентьевский (Пушкинский) и Троицкий (оригинал сгорел при московском пожаре в 1812 году). Отмечал достоинства также Ипатьевского, Радзивиловского, Хлебниковского, Воскресенского, Львовского и Архивного (Полевой, Т. 1. С. 45). Сводное издание Лав-рентьевского (Пушкинского), Радзивиловского (Кенигсбергского) и Троицкого списков было сделано в 1824 году.
Радзивиловский список был подарен в 1671 году князем Радзивилом Кенигсбергской библиотеке. В 1760 году он был взят в качестве трофея в ходе русско-прусской войны и привезен в Санкт-Петербург. В 1767 году «напечатали его неверно и без критики, под названием: Библиотека Российская Историческая, Т. 1; Барков был издателем; продолжения этой библиотеки не было» (Полевой, Т. 1. С. 451). Другая публикация Радзивиловского списка была сделана Шлёцером в 1802–1805 гг. Копию этого списка привез в Россию царь Петр I в 1711 году. Ему ее подарили немцы. Полную копию с Радзивиловского списка сделал также А. И. Ермолаев (но под Ермолаевским списком имеют в виду копию, сделанную с Хлебниковского списка). Подлинник Радзивиловского списка видели только несколько человек. Его факсимильное издание, по которому можно проводить исследование начертания букв, способ нумерации страниц, манеру художника или художников, рисовавших миниатюры и прописные буквы и тому подобное, появилось только в 1989 году (Радзивиловская летопись, 1995).
Таким образом, ПВЛ дошла до нас в большом числе списков, и многие из них, казалось бы, довольно быстро и оперативно были изданы в самом начале XIX века. Историки получили возможность писать «Историю России». Хотя на вопрос о том, какой из списков древний или самый древний, не так легко ответить. Так, например, Шлёцер, анализируя двенадцать напечатанных и девять еще не напечатанных списков, к древним отнес лишь четыре из них, поскольку «имеют снаружи древний вид, почему и менее в них подделанного, нежели в прочих» (см.: Шапиро, 1993. С. 273).
Хотелось бы иметь ответы на следующие вопросы:
• кто из историков допускался к оригиналам списков (рукописям), тем более, что после московского пожара 1812 года древнейшей оказалась, кажется, только Радзивиловская летопись?
• проводилось ли исследование оригиналов на предмет исключения фальсификации («экспертиза» по виду рукописи «снаружи» в духе Шлёцера вряд ли соответствует научным представлениям XX века)?
• если фальсификация исключена, то нет ли в рукописи вклеек, подтирок, вписываний и так далее, сделанных в другое время или другой рукой?
Очевидно, что искать ответы на эти вопросы необходимо. Более того, они должны будут вновь перепроверяться новыми поколениями ис-сле-дователей по мере совершенствования технических возможностей. Такова участь науки.
Следы «редактирования» Радзивиловской летописи
Поскольку Радзивиловская летопись является, видимо, самым древним списком ПВЛ, то исследование ее страниц должно представлять особый интерес. И этим занялись, но не историки, а математики Г. В. Носовский и А. Т. Фоменко. Что же они обнаружили? Самые невероятные вещи! Свои открытия они описали в книге (Носовский, Фоменко. Империя, 1996). Авторы проанализировали факсимильное издание Радзивиловской летописи и обнаружили следы «редактирования» рукописи. Ниже мы опираемся на текст из указанной книги.
Начнем с того, что нумерация листов рукописи идет сначала латинскими буквами. Три листа, считая от переплета, пронумерованы буквами «a», «b», «c». А потом, т. е. остальной текст, — арабскими цифрами. Эта нумерация проставлена в правом верхнем углу каждого листа.
Таким образом, рукопись пронумерована вполне естественным для XVIII века способом. Но такая арабская нумерация выглядела бы странно для летописи, составленной на Руси в XV веке. Ведь до середины XVII века в русских рукописях и книгах употребляли, как известно, исключительно церковно-славянскую нумерацию.
Историки предлагают считать, что первоначальная, самая древняя, якобы XV века, нумерация была проставлена церковно-славянскими буквами-цифрами. И якобы только через пару сотен лет на рукописи проставили другую нумерацию — арабскими цифрами. Однако такое предположение вызывает сразу недоуменные вопросы.
А. А. Шахматов установил, что «нумерация церковно-славянскими цифрами была сделана после утраты из летописи двух листов… Кроме того нумерация производилась после того, как листы в конце рукописи были перепутаны. В соответствии с текстом после листа 236 должны следовать листы 239–243, 237, 238, 244 и следующие». Причем, как читатель может убедиться лично по фотокопии рукописи, этой путаницы листов (после листа 236) не замечают обе нумерации — ни церковнославянская, ни арабская.
Читать дальше