Андрей Степаненко - Истории больше нет. Величайшие исторические подлоги

Главный герой – некий Джордж Смит, абсолютно невзрачный человечек, ничем, кроме этого эпохального открытия, не отметившийся. Родился Смит 26 марта 1840 года в Челси, близ Лондона, рано оставил школу, выучился на гравера, а 26 лет от роду вдруг опубликовал несколько больших статей о клинописных знаках. Через два года Смит стал ассистентом египетско-ассирийского отделения Британского музея в Лондоне, где занимался разбором табличек, присланных Ормуздом Рассамом, помощником резидента (кстати, отмотавшим срок за свою деятельность в эфиопской тюрьме). Среди этих табличек Смит и отыскал фрагменты рассказа Утнапиштима, касающегося библейской истории.

Расшифрованный текст был предан огласке, набожная Британия пришла в волнение, а газета «Дейли телеграф» даже объявила, что готова снабдить суммой в тысячу гиней того, кто отправится в Куюнджик, дабы отыскать недостающие, но столь необходимые всей общественности фрагменты сказания о Гильгамеше. Джордж Смит принял вызов судьбы, выехал на Восток и… – как пишут, произошло невероятное! – нашел недостающие фрагменты!

Вот она, история настоящего успеха: простой гравер из Челси привез домой 384 таблички, в том числе недостающую часть рассказа Утнапиштима, и мир перевернулся. Было от чего: глиняные таблички рассказывали историю потопа, о котором позже было поведано в Библии, ибо Утнапиштим был Ной – это с полной очевидностью явствовало из текста поэмы. А потрясенная Европа впервые стала подумывать, что истины, содержащиеся в Библии, может быть, не являются изначальными.

Надо, конечно, помнить, что эту эпохальную находку подарил малограмотному граверу из Челси помощник резидента Ормузд Расам. Ведь именно он прислал в Британию первые таблички! Но об этом как-то не очень много пишут [20]. Нечасто пишут и о связях Ормузда Расама и посольского секретаря по имени Остин Генри Лэйярд, будущего замминистра иностранных дел. Причем и Лэйярд не чужд археологии, и оба они в порядке служебной иерархии были тесно связаны с первооткрывателем шумеров генконсулом Раулинсоном. Такое впечатление, что их блестящий карьерный взлет был жестко связан с успешностью занятий их общим хобби.

А гравер… что ж, гравер совершил три путешествия, «купил у местных жителей» еще один колоссальный клад из 3000 табличек, бережно сохраненный для него древними граверами-коллегами в глиняных горшках, и за полным исчерпанием задач испил местной водички, подцепил заразу, да и помер – там же, в Алеппо. Больше таких библиотек не находили [21].

Примечание.Сказанное не опровергает наличия древних культур на территории нынешних Ирана и Ирака. Под сомнением только «шумерские» надписи, более всего напоминающие бумажную наклейку «Сделано в Евросоюзе» на ввезенной из Китая коробке с кроссовками.

Такой вопрос не появиться не может, и наиболее очевидный ответ на него: тем, кто хотел контролировать район Персии и Афганистана. Что ж, во время Первой мировой в этом районе жестче всего столкнутся Россия, Британия и Германия. И немцы, кстати, дали достойный ответ на археологические изыскания британцев, найдя Вавилонскую башню и восстановив в Берлине две точные копии знаменитых ныне на весь мир ворот Иштар.

Да, количество изготовленного в Германии материала для этих «реконструированных» ворот запредельно велико и навскидку превышает 99 %, но это, в общем, неважно; главное, крепко обосноваться в регионе. Это удалось всем, кроме изрядно запоздавших с вложением денег налогоплательщиков в зарубежную археологию французов, ну и России.

Впрочем, есть еще один ответ на вопрос, кому и зачем это было надо. Дело в том, что во второй половине XIX века стало ясно, что христианство уже не является безоговорочной движущей силой. Христианство помогло взять под контроль собственное население и подчинить аборигенов колоний. Но совершить, используя лозунги христианства, новый глобальный передел мира было уже немыслимо. Это понимали не только в многоопытной Британии, это понимали и в Германии. Недаром Вильгельм II так жадно выслушивал критика еврейской Библии Фридриха Делича. Да, разумеется, Церковь бы любую войну поддержала, но в десяти заповедях нет романтики, нет силы, способной заставить юношу надеть погоны и отправиться убивать.