Георгий Дорофеев - Хрущев - интриги, предательство, власть

Подсознательно возникла мысль, что его могли отравить.

– Но ведь я никого об этом не просил, – подумал он и застонал… Вспомнилась сама собой недавняя встреча с Берией, Маленковым, Булганиным и Хрущевым, возникли в памяти их испуганные взгляды и вытянутые лица… Неужели они осмелились?

– Трусы, – думал он, – трусы с перепугу могут совершить любую подлость и пойти на преступление. А я, кажется, сильно их напугал…

На XIX съезде Сталин выступил с короткой речью. Главное внимание он уделил международным проблемам и положению трудящихся в капиталистических странах. Сейчас он почему-то вспомнил эту речь почти дословно.

– Нет больше так называемой «свободы личности», – сказал он тогда, – права личности признаются только за теми, у которых есть капитал, а все прочие граждане считаются сырым человеческим материалом, пригодным лишь для эксплуатации. Растоптан принцип равноправия людей и наций, он заменен принципом полноправия эксплуатирующего меньшинства и бесправия эксплуатируемого большинства граждан.

Сталин призвал коммунистические и прогрессивные силы отстаивать демократические свободы, права и независимость наций. Он как бы предупреждал делегатов съезда о возможных последствиях, если они поступятся принципами коммунистической морали.

Сейчас, спустя более полувека, скажем: новое поколение не услышало этих заветов Сталина. Мы сейчас живем в стране, где действительно «растоптан принцип равноправия людей и наций», а «права личности признаются только за теми, у кого есть капитал». Политики новой волны и так называемые демократы, придя к власти, выбросили знамя Великой Октябрьской революции, знамя, под которым сражались отцы и деды за свободу и независимость Родины, очернили и оплевали советскую историю и отбросили свою страну на сто лет назад в дикий капитализм.

Но это будет потом, когда он уйдет из жизни, а в свой предсмертный час Иосиф Виссарионович еще и еще раз мысленно произносил свою речь, стараясь найти в ней какие-то изъяны. И не находил. «Все правильно, – думал он, – ничего не надо добавлять или убавлять. Пусть молодежь приходит к власти и несет нашу эстафету дальше».

На какое-то время Сталин потерял сознание. Было ощущение, что кто-то отключил его от жизни, а потом вернул, и он снова стал вспоминать съезд.

– Нет единства в наших рядах, – думал он, – это плохо. Совсем плохо.

Молотов – преданный нашему делу человек. Позови, и, не сомневаюсь, он, не колеблясь, отдаст жизнь за партию… Но нельзя пройти мимо его недостойных поступков… Товарищ Молотов, наш министр иностранных дел, находясь под «шофе» на дипломатическом приеме, дал согласие английскому послу издавать в нашей стране буржуазные газеты и журналы. Почему? На каком основании потребовалось давать такое согласие? Разве не ясно, что буржуазия – наш классовый враг и распространение буржуазной печати среди советских людей, ничего, кроме вреда, не принесет… Такой неверный шаг, если его допустить, будет оказывать отрицательное влияние на умы и мировоззрение советских людей, приведет к ослаблению нашей коммунистической и усилению буржуазной идеологии. Это первая политическая ошибка Молотова…

– Товарищ Молотов, – продолжал Иосиф Виссарионович, – так уважает свою супругу, что не успеем мы принять решение по тому или иному важному политическому решению, как это быстро становится известно товарищу Жемчужиной. Получается, будто какая-то невидимая нить соединяет Политбюро с супругой Молотова и ее друзьями. А ее окружают друзья, которым нельзя доверять. Ясно, что такое поведение члена Политбюро недопустимо, недопустимо, недопустимо…

Последнюю фразу он повторял и повторял, пока на смену ей не пришла другая. Он задал себе вопрос: а как бы я поступил, если бы моя жена требовала или просила раскрыть кремлевские тайны? И вдруг вспомнил. Он уже был в такой ситуации, Надя часто просила рассказать о работе в Политбюро, а он отмалчивался или вовсе отмахивался – это не кухонный разговор. Она обижалась, они ссорились, а однажды она ушла и не вернулась. Пошел слух, что он ее застрелил. «Глупые люди, – думал он, – разве я мог ее застрелить. Я любил и люблю только ее и дождусь, когда она вернется».

Он лежал с закрытыми глазами и видел, как бесшумно открылась дверь и вошла Надя. Она, молча, подошла к его изголовью и грустно улыбнулась.

– Где же ты так долго была? – спросил он, – у нас тут такое творится… Ты знаешь, Надя, я оказался прав… Если бы мы не провели индустриализацию и коллективизацию, мы бы не победили фашистскую Германию. Теперь Советский Союз стал могучей сверхдержавой, и без его участия не могут решаться мировые проблемы. Но дело не только в этом… Ты ушла, а дети остались без присмотра… Я по горло занят делами, а они росли сиротами… Василий запил, а Света рано стала увлекаться мужчинами… Если бы ты была дома, они были бы под присмотром, а так я даже не знаю, что с ними будет. Василий хороший парень, летчик, храбро сражался, генерал, но пьяница… Светлана, моя любимица Светлана… Чего молчишь? Скажи, что-нибудь. Ты ведь тоже меня бросила…