Вадим Телицын - Русское иго, или Нашествие ушкуйников на Золотую Орду

Все правильно, кроме одного — изначальной точки отсчета истории ушкуйников. Да, сообщения о повольниках-ушкуйниках как о явлении действительно появляются аж в XIV столетии, но анализ косвенных данных дает нам информацию о более ранней истории ушкуйничества. Мы обязаны в своем исследовании ориентироваться не только на прямые источники (летописи), но и косвенные: западноевропейские хроники, берестяные грамоты, более поздние записки и воспоминания (которые «впитывали» в себя документы предыдущих эпох), а также многочисленные гипотезы, многие из которых не просто занимательны или интересны, но и заслуживают большого внимания [60] См.: Матвей Парижский. Великая хроника. URL: http://www.vostlit.info/Texts/rus/Matthew_Par/text.phtml ; «Великая хроника» о Польше, Руси и их соседях в X–XIII вв. (перевод и комментарии). М., 1987. .

«Русские летописи, богатые фактическим материалом, часто разочаровывают, если захочешь проследить за судьбой князей или бояр, упоминаемых там. Охотнее всего они рассказывают о событиях экстраординарных. Если выписать из летописей упоминания только о погоде, то покажется, что весь XII век был полон стихийными бедствиями. Это, конечно, не так, начало похолодания, которое тяжело ударило по сельскому хозяйству Европы, падает на рубеж XIII века. Век двенадцатый в целом еще благополучен. Но хроники так же мало интересуются хорошей погодой, как обыкновенной жизнью исторических персонажей. Зато таких возмутителей спокойствия, как князь Юрий Долгорукий, они держат в центре внимания. Ведь те — катализаторы конфликтов. Остальных вспоминают в случаях, когда они в эти конфликты втягиваются либо попадают в чрезвычайные обстоятельства» [61] Можейко И. В. 1185 год (Восток — Запад). М., 1985. С. 320. .

…Появление ушкуйничества, если не считать ушкуйничьими набегами походы первых князей на Византию, стоит отнести к IX столетию. Да, сам термин «ушкуйники» появился гораздо позже, но дело не только (и не столько) в определении, сколько характеристиках явления, в фактах, событиях, именах (даже, если все они — предмет дискуссий и в наше время).

Из «Жития Стефана Сурожского»: «По смерти же святого Стефана минуло немало лет [62] Степан Сурожский (VIII в.) — византийский святой, первый архиепископ Сурожский. В 787 году он был еще жив, т. к. упоминается в актах второго Никейского собора. . Пришла рать великая русская из Новгорода [63] По мнению ряда исследователей, «Новгород» здесь — буквальный перевод греческого Neapoliz. Считается, что это известный по источникам Неаполь Скифский, находившийся около современного Симферополя. Но доводы, на наш взгляд, выглядят не очень убедительно. , князь Бравлин [64] Имя ассоциируется с Браваллой, где незадолго до того — в 786 году — произошла битва данов и их союзников южнобалтийских славян со шведами. весьма силен и, попленив от Корсуня до Корчева, со многою силою пришел к Сурожу. Десять дней продолжалась злая битва, и через десять дней Бравлин, силою взломав железные ворота, вошел в город и, взяв меч свой, подошел к церкви святой Софии. И разбив двери, он вошел туда, где находится гроб святого. А на гробе царское одеяло и жемчуг, и золото, и камень драгоценный, и лампады золотые, и сосудов золотых много. Все было пограблено. И в тот час разболелся Бравлин, обратилось лицо его назад, и, лежа, он источал пену. И сказал боярам своим: «Верните все, что взяли». Они же возвратили все и хотели взять оттуда князя. Князь же возопил: «Не делайте этого, пусть останусь лежать, ибо хочет меня изломать один старый святой муж, притиснул меня, и душа изойти из меня хочет»…И не вставал с места князь, пока не сказал боярам: «Возвратите все, сколько пограбили, священные сосуды церковные в Корсуни и Корчи, и везде, и принесите сюда все и положите к гробу Стефана»….

И затем устрашающе говорит святой Стефан князю: «Если не крестишься в моей церкви, не уйдешь отсюда и не возвратишься домой». И возопил князь: «Пусть придут попы и окрестят меня. Если встану и лицо мое вновь обратится, то крещусь!». И пришли попы и архиепископ Филарет, и сотворили молитву над князем, и крестили во имя Отца, и Сына, и Святого духа. И снова обратилось лицо его вперед. Крестились же с ним и все его бояре. Но еще шея его болела. И сказали попы князю: «Обещай Богу, что всех мужей, жен и детей, плененных от Корсуни до Корча, ты велишь освободить и вернуть назад». Тогда князь повелел отпустить всех пленников восвояси. И в течение недели не выходил он из церкви, пока не дал великий дар святому Стефану. И отошел, почтив город, людей и попов. И, услышав об этом, другие ратники опасались совершать нападения, а если кто и совершал таковые, то уходил посрамленным» [65] См.: Хрестоматия по истории России с древнейших времен до 1618 г. М., 2004. «Житие Стефана Сурожского» — сочинение неизвестного византийского автора конца X века, имеющееся также в русском списке XV столетия. Это один из главных источников по проблеме Причерноморской Руси. В Византии «Житие» не пользовалось большой популярностью и известно только в краткой редакции, где не упоминается поход русов. Также неизвестен и греческий оригинал службы св. Стефану. Однако, как установил византиевед В. Г. Васильевский, упоминание о русах было и в греческом тексте. Составление «Жития» датируется первой половиной IX столетия, а описываемые события могли происходить в конце VIII — начале IX века. .