Алексей Бычков - Московия. Легенды и мифы. Новый взгляд на историю государства

Эпилог «московской трагедии» разыгрался без участия Филарета. Но семена, посеянные им и в Москве, и в Тушине, взошли и без него. Земщина, поднявшись на защиту государства, не искала царя вне той среды, которая сама сложилась в процессе его строения при старой династии, являлась естественной носительницей традиции этого строительства. Отец Филарета почти полстолетия стоял близко к центру всей государственной работы и занял в нем руководящее положение. Всю жизнь боролся его сын за сохранение этого значения себе, объединяя вокруг себя разбитые налетавшими бурями элементы московской правительственной среды. Злая судьба подвела его под монашеский клобук, но это не лишило его большой политической роли. Путь к престолу, который при новых условиях не минул бы Федора Никитича, был закрыт пострижением. Но выдвинулась кандидатура его сына, окрепла и осуществилась. Личность Михаила рисуется в исторической традиции крайне туманными, неопределенными чертами. Взоры искателей царя остановились на нем, конечно, не ради него самого. В годину избрания ему было всего 16 лет, и заявить себя он ничем не мог. Но и позднее, в течение всего продолжительного царствования, облик Михаила остается бледным. По-видимому, крутая энергия родителей, как это часто бывает, наложила печать мягкой пассивности на его натуру; не выходил он до конца из их воли, а «властительного отца боялся почтительным страхом. К тому же здоровье, по-видимому, часто ему изменяло; ходьба и езда утомляли, а «от многого сиденья» ослабевал весь организм».

Избран был Михаил и царствовал как представитель определенного правительственного круга, какой образовался при нем и правил его именем.

Михаил Федорович — первый царь (с 1613 г.) из династии Романовых. Сын патриарха Филарета (Ф. Н. Романова), двоюродный племянник царя Федора Ивановича Годунова. Избран на русский престол собором 21 февраля 1613 года. Его правление посвятилось главным образом преодолению последствий Смутного времени. Россия завершила войну со Швецией, вела войны с Польшей за присоединение Смоленска и некоторых других земель, отражала набеги крымских татар, занималась освоением Сибири.

Михайл Федорович был тихим и кротким человеком, очень здоровым физически и относился к числу царей, которые «царствуют, но не правят».

Вплоть до 1633 года настоящим правителем России был отец Михаила — патриарх Филарет, но и после смерти «родителя» Михаил ничего не решал в одиночку, без согласования с боярами.

Царствование Михаила началось с того, что прежние правители страны были устранены из политической жизни. Ревностный защитник интересов Марины — Заруцкий — посажен на кол. Законная царица Марина в 1614 году была задушена в тюрьме, а ее малолетний сын трех лет от роду (Иван родился в январе 1611 года) был повешен на Спасской башне Московского Кремля.

Так с петли вокруг шейки трехлетнего младенца началось правление династии Романовых.

Со сменой власти порядок не наступил. Казаки, пришедшие в Москву «за зипунами», вовсе не собирались сидеть просто так. Начались грабежи, погромы и убийства. Все как положено.

Вот что пишет о вакханалии разбойников А. Нечволодов: «Особенно сердился государь на непрекращавшиеся грабежи и разбои. Сопровождавшие его Феодорит и Шереметев послали 28 апреля следующую грамоту собору: «Писал к вам государь много раз, чтобы у вас в Москве, по городам и по дорогам убийств, грабежей и никакого насильства не было, а вот 23 апреля приехали к государю на стан в село Сватково дворяне и дети боярские разных городов переграблены донага и сечены… на дороге, на Мытищах и на Клязьме, казаки их перехватили, переграбили, саблями секли и держали у себя в станах два дня, хотели побить, и они у них, ночью развязавшись, убежали… Писали к государю из Дмитрова приказные люди, что прибежали к ним из сел и деревень крестьяне жженые и мученые огнем; жгли их и мучили казаки».

За два дня до этого, 26 апреля, в обители Живоначальной Троицы государь и мать его, великая старица Марфа, призвали митрополита Казанского Ефрема и других членов собора, присоединившихся к «походу», и говорили «с великим гневом и со слезами, жалеючи о православных крестьянах, что грабежи и убийства на Москве, и по городам и по дорогам встали воры великие и православным крестьянам, своей единокровной братье, чинят нестерпимые смертные муки и убивства и кровь крестьянскую льют беспрестани… И государь и мать его, видя такое воровство, из Троицкого монастыря идти не хотят, если всех чинов люди в соединение не придут и кровь христианская литься не перестанет».